Крид: И боги падут
Шрифт:
Он шёл уверенно, целенаправленно, с холодной решимостью в голубых глазах. Его цель была ясна, и ничто не могло его остановить. Перед ним рисовался образ Харона, старого перевозчика с бледным лицом и глазами, полными вековой усталости. Встреча с ним была неизбежна. И Крид был готов к ней, готов отправиться на тот берег, в самые глубины Ада, в поисках своего покоя. И этот покой он найдёт в Аду, где его ждут вечные тени.
Харон, старик с лицом, испещрённым морщинами, словно картой бесконечных странствий, и глазами, видавшими слишком много смертей, сидел на своей лодке, перевозящей души через реку Стикс. Он пристально посмотрел на Крида, бессмертного воина, смело
— Ты не из тех, кого я жду, — хрипло проскрипел Харон; голос его был груб, как гравий. — Бессмертные не платят за переправу.
Крид улыбнулся тонкой, почти незаметной улыбкой.
— А если я заплачу не монетой, а ценой собственного покоя? Ищу покой, Харон, и думаю, ты меня поймёшь. Ведь ты тоже вечно здесь, на этом берегу. Что ты знаешь о покое?
Харон задумался, взгляд его стал глубоким и далёким.
— Правду говоришь, бессмертный. Покой — иллюзия, мираж, недоступный ни живым, ни мёртвым. Но за плату я могу помочь тебе обрести эту иллюзию. Только на том берегу. Цена, как всегда, одна.
Крид кивнул, и в его голубых глазах промелькнула глубокая тоска. Плате он не удивлялся.
— Готов отдать всё за миг забвения, за передышку в вечной войне с самим собой и своим бессмертием.
Он протянул Харону старый медальон, единственную оставшуюся память — медальон с изображением погибших братьев.
Харон принял медальон.
— Садись, — тихо сказал он; в глазах его мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
Крид сел в лодку, и они поплыли через мрачные воды Стикса, к противоположному берегу, к тому берегу, где, быть может, он найдёт искомое. Его путь лежит через вечный мрак, и он плыл к нему, уверенный в своём стремлении обрести покой.
Лодка Харона едва коснулась берега, как Крид уже рванул вперёд, словно пушечное ядро, пронзая полумрак Ада. Адское пламя плясало вокруг него, освещая призрачные фигуры: скрипящие костями скелеты, мерцающие и прозрачные призраки, и кошмарные существа, сотканные из теней и кошмаров, с отвратительными щупальцами и кровавыми пастями. Их крики, скрежет костей, рычание и шипение смешались в ужасающую канонаду, словно оркестр бесконечной муки.
Но Крид не остановился. Он встретил первую волну врагов ударной волной такой силы, что несколько ближайших скелетов распылились в пыль. Следом посыпались удары — быстрые, точные, сокрушительные. Крид кружился в вихре смерти, словно буря, разрушая всё на своём пути. Один из кошмарных монстров с щупальцами, извергая из пасти струи зелёного яда, бросился на него, но Крид уклонился с невероятной ловкостью, нанеся в ответ удар, разрубивший чудовище пополам.
Призраки пронзали воздух мечами, но они проходили сквозь него, словно привидения. Крид отвечал мощными ударными волнами, распространяющимися по земле и разбрасывающими скелеты осколками и пылью. Из земли внезапно вылезли огромные черви, тела которых состояли из гниющей плоти и кишащих всюду червей, пытаясь поглотить его. Крид с бешеным рывком вырвался из их объятий, разрывая их тела на части мощными ударами. Он не пощадил ни одного врага; каждый его удар был смертелен.
Из тени вынырнул огромный призрачный всадник на костлявом коне, наносящий удары огромным копьём. Крид уклонился, и копьё прошло мимо, застряв в земле. Крид с огромной силой ударил всадника, рассеивая его на миллионы искр. Он не остановился, продолжая своё бешеное наступление. Он чувствовал усталость, но бессмертие не давало ему упасть. Ибо он был непобедим.
Он продолжал прорываться вперёд, разрушая все преграды, растаптывая врагов под ногами. Его путь был пропитан кровью
Пройдя сквозь орды слуг Аида, Крид вышел на равнину — унылое и бескрайнее пространство, испещрённое трещинами и пропитанное запахом гнили. Это были Шартрезские смрадные поля, место вечного застоя и разложения. Здесь время не властвовало, царили лишь бесконечная тьма и беспросветная тоска. Небо над головой было черно, как смоль, лишено даже малейшего оттенка света.
Вдали, на фоне мертвенного пейзажа, он увидел его. Огромный скакун, словно выкованный из тьмы, с глазами, горящими тусклым адским огнём. Шерсть его была чёрна, как ночь, а тело излучало мертвенный холод. Это был немертвый скакун, один из стражей Ада, существо, сотканное из самой сути преисподней. Но Крид не испугался. Он увидел в нём не врага, а потенциального союзника.
Он медленно подошёл к скакуну. Тот наблюдал за ним, не двигаясь, его глаза сверкали тусклым светом. Крид протянул руку, не проявляя ни малейшего страха. Не было нужды в хитрости или силе. Бессмертный воин понял скакуна, понял его вечную муку, его одиночество в этом мёртвом мире. Крид просто почувствовал его.
Крид не приручал скакуна, он соединился с ним. Его рука коснулась лба скакуна, и между ними пробежала невидимая связь. Было понимание, не словами выраженное, а чувством, не насильно завоёванное, а добровольно принятое. Это было не подчинение, а союз двух одиноких существ, объединённых вечным бременем бессмертия. Они были ныне едины, два несгибаемых воина, готовые пройти через преисподнюю вместе. Крид вскочил на спину скакуна. Теперь путь будет легче.
Вскочив на спину немертвого скакуна, Крид направил его в самое сердце Ада. Скакун, словно чувствуя его намерение, помчался вперёд, пронзая бескрайние Шартрезские смрадные поля. Под копытами скакуна трескалась земля; из трещин вырывались струи серо-зелёного дыма, а воздух наполнялся удушливым запахом гнили и разложения.
Крид наслаждался этим мерзким пейзажем. Он не испытывал отвращения, лишь холодное удовлетворение. Этот мир был идеальным отображением его собственной души — бесконечный, мрачный и лишённый всякой надежды. Здесь не было ни света, ни тепла, только бесконечная тьма и холод. И это было идеально.
Скакун нёсся вперёд, пронзая густые туманы, из которых выныривали призрачные фигуры и разлагающиеся тела. Крид не обращал на них внимания. Они были лишь частью этого ужасающего пейзажа, частью вечной муки. Его взор был устремлён вдаль, к самой глубине Ада, к тому месту, где он надеялся найти покой.
Он проскакал мимо разрушенных городов, сложенных из костей и камня, мимо реки Стикс; её воды были чёрны, как смоль, и излучали мертвенный холод. Он видел муки осуждённых душ, слышал их стоны и крики, но не обращал на них внимания. Только покой был его целью. Только забвение могло спасти его от этого вечного бремени бессмертия. Он скакал вперёд, наслаждаясь своим путём.
На бескрайних Шартрезских полях, среди смрада и разложения, фигура мертвеца встала на пути Крида. Это был рыцарь, одетый в тяжёлые латы, почерневшие от времени и пропитанные влагой могилы. Его лицо, скрытое забралом шлема, было невидимо, но от него веяло ледяным холодом. Рыцарь сидел верхом на костлявом коне; его рёбра проступали сквозь истончённую кожу, а глаза были пустыми впадинами. Это был мертвец из далёкой Франции, призрак прошлых войн, призрак вечной печали.