Крид: И боги падут
Шрифт:
Горгона оставалась неподвижной, словно зачарованная. Её дыхание сделалось ровным и глубоким, а в глазах заиграли новые оттенки — удивление сменилось недоумением, а затем и странным сочетанием страха и… интереса. Змеи на её голове медленно зашевелились, словно просыпаясь от странного оцепенения. Воздух застыл в ожидании.
Крид приблизился ещё чуть-чуть, его тепло проникло сквозь холод, окружающий Горгону. Теперь его горячее дыхание обжигало её ухо, вызывая невольную дрожь. Он наклонился ещё ниже, и его волосы легли на её плечо, вызывая легкие мурашки на коже. Его аромат и привкус магии буквально опьянил её, и девушка вновь смущённо молчала.
— Давай поужинаем… — прошептал
Это был не поцелуй любовников, а поцелуй смелого вызова, поцелуй человека, который бросил вызов самой смерти. Он был коротким, но полным страсти, полным того смелого и непреодолимого желания, которое овладело Кридом. Горгона застыла, её тело пронизала волна необычных ощущений, смесь удивления, шока и… чего-то ещё, чего-то такого, что она сама еще не поняла.
Когда Крид оторвался от её губ, на его лице играла улыбка победителя, а на лице Горгоны расцвел яркий румянец. Краска стыда и удивления распространилась по её бледно мраморной коже, создавая странный, но привлекательный контраст. Не говоря ни слова, Крид направился дальше, в сторону тронного зала Аида, оставляя покрасневшую и смущенную Медузу в полностью немом изумлении. За ним тянулся взгляд удивлённых и таких по-детски ничего не понимающих глаз. В её очах застыла та самая улыбка, служившая ответом на её, и это перечеркнуло века страха и ужаса, созданных её же взглядом.
Крид спокойно двигался дальше, его шаги были уверенными и ровными. Даже сама идея поражения теперь не казалась ему ужасающей. Ведь позади него, в глубинах этого жуткого дворца, ждала прекрасная Медуза. Да, немного ядовитая, чуть-чуть холодная, и в голове у неё змеи… Но кто идеален? Он улыбнулся про себя, представляя её смущенное лицо, её бледную кожу, оживленную ярким румянцем после его поцелуя. Её необычная красота, её ужасающая сила и в то же время её невольное изумление — все это притягивало его сильнее, чем любая опасность, подстерегающая в тронном зале Аида. Он шел вперед, не боясь ничего, и уверенный в своей победе. Ведь на кону стояла не просто победа, а нечто гораздо более ценное — возможность познакомиться поближе с этой удивительной, противоречивой и необыкновенно привлекательной женщиной.
Грохот раздался по подземелью, словно удары молота гефеста. Дверь, уже потрескавшаяся от предыдущих попыток, расщепилась на две части, отлетев в разные стороны. Крид, не останавливаясь, шагнул в следующий коридор, оставляя за собой разрушенный проем. Его движения были быстрыми и мощными, но в них не было агрессии, лишь уверенность в своих силах и некоторая усталость. Он выглядел так, словно уже прошел через это десятки раз.
Он остановился на краткий момент, рука опираясь на холодную, влажную стену. В глубине коридора царила темнота, прерываемая лишь мерцающим светом факелов. Тишина подземелья дворца была по своему напряженной, давящей. И в этой тишине он услышал сам себя, свои мысли, которые до сих пор казались потушенными бурей событий.
Ради чего он все это начал Бессмертие… Но что это дало ему? Одиночество? Вечная усталость от бесконечного повторения одних и тех же действий?
А что, если ты будешь не один в своей вечности? Мысль зацепилась за его сознание, словно осколок камня. Он представил себе лицо Медузы, её смущение, её необычную красоту. И впервые за долгое время он усомнился в своем решении. Он встряхнул головой, отгоняя сомнения.
А сейчас пора постучать в дверь местного царя.
Грохот от падения массивной двери, словно удар грома, пронесся по белоснежному залу. Перед Кридом раскрылся тронный зал Аида, но это был далеко не тот мрачный и угнетающий подземный дворец, который он ожидал увидеть. Зал был выполнен в мягких, молочно-белых тонах. Стены из отполированного до блеска мрамора отражали свет факела Крида, создавая иллюзию бесконечного пространства. Потолок, высокий и куполообразный, был украшен изящной резьбой, изображавшей затейливые орнаменты и необычные растительные мотивы.
Пол из того же белого мрамора был идеально гладким и холодным на ощупь. От него исходила легкая магия света, словно изнутри мрамора пробивался тусклый лучик солнца. В центре зала возвышался трон, выполненный из того же белого мрамора, но более прозрачного и изысканного, словно из ледяного кристалла. Он казался невесомым, парящим в воздухе.
На троне задумчиво сидел Аид.
Аид приветствовал незваного гостя с таким явным неудовольствием, что даже холодный мрамор трона, казалось, покрылся тонким слоем инея. Его фигура, больше напоминавшая ожившее пламя, чем что-то человекоподобное, пульсировала медленно, изменяя оттенки от глубокого, тёмно-красного до бледно-голубого, словно неустойчивое пламя в бушующем шторме. Огонь играл вокруг его головы, то сгущаясь в бурлящие вихри, то растягиваясь в тонкие, дрожащие языки, которые порой простирались до самого пола, оставляя после себя следы испаряющегося мрамора. Вместо волос было это бурлящее пламя, меняющее цвет с каждым пульсом его сердца, словно отражая бурлящие эмоции владыки подземного мира. Сам Аид казался сотканным из чистого огня, его очертания были размыты, нечетки, словно он то и дело растворялся и снова материализовывался из огненной пыли. Несмотря на постоянное движение пламени, его взгляд был неподвижным, холодным и пронзительным, словно ледяные иглы.
— … Смертный, — прошипел он наконец, голос его был хриплым, словно пересохшее дерево. — Сколько еще нужно выслушивать эти бесконечные просьбы, жалобы, предложения… Сколько еще нужно решать эти вечные проблемы? Я устал, понимаете? У-с-та-л! Тысячелетия провел на этом проклятом троне! Хоть бы кто-нибудь из богов меня подменил, хотя бы на неделю… А то я уже и в отпуск не могу съездить… На пенсию бы, да кому я нужен без этого трона? Да и за что мне пенсия? За вечную работу на изнурительно адской должности? Мда… А хотя… Что ты хотел? Сказал бы сразу, а то я уже совсем разозлился, а злиться мне уже тяжеловато… Возраст… знаешь ли…
Пламя вокруг его головы померкло, стало тусклым и бледным, словно отражая его усталость и всё накопившееся разочарование. Он опустил голову, и каменные скрежет в его голосе стал еще более выраженным.
Он звучал как треск горящих поленьев, перемешанный с глубоким, раскатистым гулом, словно земля трещала под весом его гнева. Даже его «приветствие», если это можно было так назвать, было не более чем недовольное шипение, смешанное с треском и скрежетом невидимых цепей, словно он был прикован к своему трону не только должностью, но и невидимыми оковами собственного гнева. Казалось, сам воздух вокруг него дрожал от жара и неукротимой мощи этого огненного существа. Даже белоснежный мрамор тронного зала казался придавленным тяжестью его присутствия, словно ожидая, что в любую минуту он расплавится под натиском адского пламени. Крид стоял перед ним, как небольшая искра перед бушующим пожаром, словно совершенно не осознавая всю опасность своего положения.