Крид: И боги падут
Шрифт:
Её башни, подобные чёрным иглам, пронзали небосклон, отражая тусклый свет преисподней. Они были сложены не из камня и не из металла, а из сгустков тьмы, из застывшей боли и отчаяния, из вечной печали. Стены сияли холодным светом, словно отполированный веками мучений обсидиан, а воздух над городом дрожал от невыразимого холода. Это была красота ужаса, великолепие бесконечного отчаяния, символ вечной муки и беспредельного страдания.
Крид спокойно въехал в город, наполненный миллионами существ. Разнообразие было поразительным: изможденные, полупрозрачные призраки в лохмотьях соседствовали с горделивыми демонами в обсидиановых доспехах, рога которых излучали тусклый
Среди этого многообразия, словно призраки былых битв, медленно передвигались падшие ангелы — немногочисленные, но ощутимые своим присутствием. Их лица были искажены вечной печалью, крылья сломаны и обгорели, одежда — рваные остатки былой небесной славы. В глазах — не злоба, а бесконечная тоска, от них веяло не жаром преисподней, а холодом утраченной надежды. Они напоминали бродячих призраков смерти мертвых, застывших в вечном покаянии, наблюдающих за бесконечным театром мук, но сами не способные на что-либо повлиять. Малочисленность их лишь усиливала чувство безысходности.
И, наконец, среди всего этого хаоса, спокойно и непринуждённо, общались с живыми представителями тьмы… дулаханы.
Эти безголовые всадники, чьи тела излучали холодный металлический блеск, казались совершенно неуместными. Однако, они вели себя естественно, спокойно обмениваясь словами (или мыслями? Крид ещё не разобрался в местных тонкостях общения) с демонами, призраками и прочими обитателями Ада. Их не окружало особое почитание или страх, лишь какое-то привычное безразличие. Они были частью этого города, частью этой вечной тьмы, и Крид понял, что перед ним раскрывается не просто город, а целая вселенная, со своими законами, со своим порядком, со своими удивительными и ужасающими обитателями.
Всё это бурлило в хаотичном, но каким-то образом упорядоченном потоке. Для Крида, прошедшего через вечность и давно лишённого чувства удивления, это представляло определённый интерес. Любопытство пронзило его холодное сердце…
Пробираясь сквозь хаотичный, но всё же упорядоченный поток существ, Крид неосознанно приблизился к центру города. Он не ставил перед собой определённой цели, просто шёл, исследуя этот удивительный и ужасающий мир. И вот, перед ним, словно кульминация вечной трагедии, высился дворец Аида.
Он не был похож ни на одно другое здание в городе. Это было не здание, а сгусток вечной тьмы, в котором слились страдания миллионов осуждённых душ. Его стены были не из камня, а из застывшего отчаяния, башни пронзали небо, как иглы бесконечной печали, а вокруг него витали туманы из вековой тоски. Каждая деталь архитектуры казалась сотканной из мучений и безысходности; каждая линия излучала холод и мрак, каждый узор повествовал о бесконечном страдании. В нём не было величественной красоты или мрачного величия — только бесконечная тоска, застывшая в камне. И перед этими вратами вечной печали остановился Крид, бессмертный воин, пришедший за покоем. И этот путь привёл его сюда, и теперь он был готов встретиться с тем, кто правит этим царством бесконечно безвкусных трагедией.
Глава 3
Дворец
Крид медленно приближался к стражам. Шаги его были тихи, но уверенны, каждый отмерен и спокоен, словно биение холодного сердца. Он не торопился, не проявлял ни малейшего волнения. Голубые глаза холодно сверкали, оценивая ситуацию, проникая сквозь мрак и смерть. Он шёл к своей цели, и ничто не могло его остановить.
Дойдя до стражей, Крид остановился на расстоянии нескольких шагов. Он не начинал атаку, а просто ждал. Он хотел попытаться попасть на аудиенцию к Аиду, но понимал, что это будет непросто.
— Я желаю аудиенции у Аида, — произнёс Крид спокойным, холодным голосом, подобным льду Арктики. Его слова разрезали тишину, словно острый клинок.
Стражи не шелохнулись. Они просто стояли, словно статуи, в вечной боевой готовности. Белый страж медленно поднял свой чёрный меч, а чёрный страж занёс багровый топор.
— Аид не принимает посетителей без приглашения, — проскрипел белый страж хриплым голосом, подобным скрипу ржавого железа.
— Я не прошу приглашения, — ответил Крид, и его голубые глаза вспыхнули ледяным светом. — Я требую.
В этот момент из тени вышли адские гвардейцы. Они окружили Крида, их чёрные силуэты словно поглощали свет. Но Крид не испугался. Он просто улыбнулся — тонкой, холодной улыбкой.
И началась резня.
Меч Крида сверкал, как молния, пронзая тела гвардейцев. Удары были быстрыми, точными и смертельными. Адские гвардейцы рушились под его натиском, превращаясь в кучи костей и пепла. Два стража пытались оказать сопротивление, но Крид быстро с ними разобрался. Его мощь была слишком велика, скорость — слишком высока. Один за другим они падали, превращаясь в пыль и осколки.
Когда последний гвардеец упал мёртвым, Крид стоял спокойно, окружённый останками своих противников. Лицо его было спокойно, глаза холодны. Он сделал ещё один шаг к дворцу Аида, готовый встретиться лицом к лицу с самим властелином преисподней.
Белый страж, вспыхнув яростью, бросился в атаку. Его меч ослепительно сверкнул в тусклом свете, стремясь пронзить бессмертного воина.
Но Крид был готов. В мгновение ока его голубые глаза вспыхнули ослепительно ярким синим светом, и из них вырвалась цепная молния. Она ударила в белого стража, окутывая его сверкающим синим огнём. Раздался пронзительный крик, смешанный с треском расплавленного металла и костей. Тело стража превратилось в кучу пепла и испарилось, оставив лишь запах озона и опаленого металла. Остальные прибывшие гвардейцы замерли, оцепенев от столь ужасающей демонстрации силы. Чёрный страж нерешительно замер, опустив топор. Крид спокойно оценил ситуацию, готовясь к продолжению.