Крид – Пир костей
Шрифт:
— Но мы не можем все оставаться здесь, в этих горах, — возразил Велимир. — У нас есть обязанности, жизни за пределами этого места.
— И не нужно, — успокоил его Виктор. — Монахи монастыря Святого Георгия будут непосредственно защищать Храм Врат и Печать. Но вы, как её хранители, должны быть готовы прийти на помощь, если возникнет необходимость. И, что ещё важнее, передать это знание и ответственность своим потомкам. Таким образом, даже если Хозяин Даров найдёт способ вернуться через десять, сто или тысячу лет, всегда будут те, кто готов противостоять ему.
Пожилой
— Наше братство было основано именно для этой цели, — сказал он. — Первые монахи, поселившиеся здесь, были посвящены в тайну Храма Врат и Печати Равновесия. Наши правила и ритуалы включают в себя элементы древнего культа, хоть и адаптированные к христианской вере. Мы всегда знали, что наш долг — охранять это место и быть готовыми к возвращению того, кого вы называете Хозяином Даров.
— Тогда братство должно быть восстановлено в полной силе, — сказал Виктор. — И связано с другими хранителями по всему миру. Сирануш и её род, потомки других первых хранителей, которые могут быть разбросаны по разным землям… Все они должны знать о своём наследии и ответственности.
— Я могу помочь с этим, — предложил Мефодий. — Моё положение в церковной иерархии позволяет мне путешествовать и устанавливать связи с разными общинами. Я могу искать признаки наследия хранителей и объединять их, создавая сеть защитников Равновесия.
— А я останусь здесь, — сказал Авет. — Я давно чувствовал призвание к монашеской жизни, но не находил подходящего места. Теперь я понимаю, почему: моя судьба была связана с этим монастырём и его священной миссией.
— А ты, Велимир? — спросил Виктор, обращаясь к молодому славянину. — Каков твой выбор?
Юноша задумался, его лицо отражало внутреннюю борьбу.
— Я хотел бы остаться с тобой, господин, — сказал он наконец. — Продолжать учиться у тебя, помогать тебе в твоих странствиях. Но… — он замялся.
— Но ты также чувствуешь долг перед своим народом, своей родиной, — закончил за него Виктор с пониманием. — Ты хочешь вернуться на север, в славянские земли, возможно, даже в Ладогу, и использовать полученные знания и опыт для защиты своих соотечественников.
— Да, — кивнул Велимир, удивлённый тем, как точно Виктор понял его чувства. — Особенно теперь, когда я знаю о своём наследии хранителя. Я думаю, что моё место — среди моего народа, где я могу быть частью защиты против сил тьмы, если они когда-нибудь появятся на севере.
— Это достойное решение, — одобрил Виктор, положив руку на плечо юноши. — И, возможно, самое правильное. Ты вернёшься на север как хранитель, неся с собой знания и силу, которые защитят твой народ не только от внешних врагов, но и от тех опасностей, которые скрыты от обычных глаз.
— А ты, господин? — спросил Велимир. — Каков твой путь теперь?
Виктор посмотрел на восходящее солнце, заливающее горы золотистым светом. Его лицо, обычно строгое и непроницаемое, теперь выражало спокойную задумчивость человека, который наконец нашёл ответ на давно мучивший его вопрос.
— Я остаюсь хранителем, — сказал он. — Теперь, когда я вспомнил свою истинную природу
Он улыбнулся, и эта улыбка была полна жизни и тепла, каких Велимир никогда раньше не видел на лице своего наставника.
— И, возможно, наконец, я смогу просто… жить. Чувствовать. Любить этот мир и людей в нём, не через стекло отчуждения, а прямо и полно, как было задумано.
— Ты заслужил это, — тихо сказал Мефодий. — После стольких веков служения и страданий.
Виктор посмотрел на монаха с благодарностью.
— Спасибо, отец Мефодий. Твоя вера в меня, твоя способность видеть человека под тысячелетними наслоениями бессмертия… они были светом во тьме для меня. Без тебя и Велимира я бы, возможно, никогда не вспомнил свою истинную природу и не нашёл путь к освобождению от контроля Хозяина Даров.
Пожилой армянский монах, всё это время молча слушавший их разговор, теперь подошёл ближе.
— Оставайтесь в монастыре столько, сколько нужно для отдыха и подготовки к дальнейшему пути, — предложил он. — Наше братство будет радо послужить хранителям Равновесия. А сейчас, если вы не против, я хотел бы показать вам нечто важное.
Он повёл их через внутренний двор монастыря к небольшой часовне, расположенной в самой старой части комплекса. Внутри, под алтарём, скрывался люк, ведущий в подземную крипту. Они спустились по каменным ступеням в прохладное помещение, освещённое масляными лампами. Стены крипты были покрыты древними фресками, изображающими странные сцены — не христианские сюжеты, а нечто гораздо более древнее. Виктор с удивлением узнал в этих изображениях символы и ритуалы культа Равновесия, частью которого он когда-то был.
— Это было здесь всё время, — сказал он, проводя рукой по фреске, изображающей семь фигур, держащих диск, похожий на Печать Равновесия. — Память о тех первых хранителях, о нашей борьбе против Хозяина Даров.
— Да, — кивнул пожилой монах. — Наши предшественники сохранили эти изображения, хотя их значение со временем стало более символическим, аллегорическим. Мы видели в них изображение борьбы Света против Тьмы, Христа против Сатаны. Но теперь, благодаря вам, мы понимаем их истинное значение.
Он подвёл их к центральной фреске, где были изображены те же семь фигур, но уже не держащие Печать, а окружающие странное существо, похожее на то, что Виктор и Велимир видели в Храме Врат.
— Это он, — прошептал Велимир. — Хозяин Даров.
— Да, — подтвердил пожилой монах. — И вот, смотрите, — он указал на одну из семи фигур, выделяющуюся среди остальных. В отличие от других, облачённых в белые одежды, эта фигура была одета в тёмное и, казалось, стояла чуть ближе к изображению Хозяина Даров. — Легенда гласит, что один из первых хранителей пал жертвой соблазна, принял дар тёмной сущности и стал связующим звеном между нашим миром и тем, что за его пределами.