Крик
Шрифт:
— у тебя там ребёнок? — почти шепотом спросила она. Я лишь сощурил глаза, — дурак, — добродушно махнула она на меня рукой, — документов небось нет, на неё точно, — это было скорее утверждение, чем вопрос, — а коли нет, тебя ж в первой деревне в Лагерь загребут. Девочка то твоя? — я всё же решился ответить и кивнул, но руку перенёс на пояс, чтобы удобнее было выхватить нож, за несколько месяцев я узнал, что не плохо с ним обращаюсь. По крайней мере метал им не плохо, про разделку животных я и вовсе молчу, — рожденная же. Мать где? — я пожал плечами, — в Лагерь загребли? — сдержано кивну, —
Она развернулась спиной и пошла в глубь леса. Я не торопился за ней идти. Отойдя достаточно далеко она обернулась:
— а ну пошли за мной, дурак. Тут военные патрули периодически рыщут. Жизнь что ль надоела, — я нерешительно двинулся за ней, всё не опуская руку с пояса, — и за ножом своим не тянись, я тебе свою спину доверилась, не надо шакалить, — после этого она уверенно пошла дальше, предоставляя мне возможность выбрать спасать свою жизнь или нет.
Я, с трудом переставляя ноги поплёлся за ней. Почему я ей поверил? Сам не знаю. Но такого человека я встречал впервые, она была какая-то не правильная. Женщина, с оружием, посреди леса. Не одна селянка в таком виде не разгуливала. А уж тем более не позволяла себе так общаться.
Через пару часов ноги отказались слушаться, а она всё шла и шла, не зная устали, закинув на спину рюкзак.
— Леди мне надо покормить ребёнка, — схитрил я. Она хитро оглядела меня, но согласилась на привал.
— м-да. Не ходок ты, а идти нам ещё далеко, с сутки. Я сюда за редкой травой ходила, у нас такая не растёт. Кстати можешь звать меня Мелиса. Тебя как звать красавчик?
Я поднял на неё тяжелый взгляд.
— Ноун Бизи.
— а малыша?
— малышку. Хоуп.
— Хоуп, — протянула она, — странное имя.
— надежда, — буркнул я.
— Надежда на что? — хмыкнула она, — уж не на лучшую ли жизнь?
— н жизнь, — сквозь зубы ответил я.
— даже та-а-ак, — вскинула бровь собеседница, — тогда, да смысл есть. Где ж ты документы потерял Ноун?
— украли.
— и откуда ж мы идём?
— с запада.
— О! как мило! Я там выросла. А и какого города? — хитро сощурилась Мелиса.
— из маленькой древни, вы не знаете.
— а может знаю?
— сомневаюсь.
Собеседница лишь хмыкнула и достала из рюкзака бутерброд.
— значит так. Мне проблемы не нужны. Поэтому я буду идти до заката. Не сбавляя темп, — доев сообщила она, — готова сделать один перерыв на кормёжку малютки. Если не хочешь попасться вечернему патрулю, будешь идти так же. Отстанешь твои проблемы, хотя конечно девчушку жалко. На ночь разобьём палатку и потом ещё пол дня пути. Понятно? — я кивнул, — ну и отлично.
5
Видимо во время бега что-то перенапряг, дорога давалась тяжело, но и пробежал тогда не мало. Мелиса не поверила, что это расстояние я преодолел за два часа. Пока шли, говорили мало, в основном по делу, но видя, что ковыляю я архи медленно, женщина поинтересовалась, что у меня болит и из-за чего, пришлось поведать, хотя жаловаться хотелось меньше всего. Хоуп частенько гулила, норовила высунуть свою любопытную мордаху, лежание в закрытом гамачке ей надоедало.
На ночлеге Мелиса сунула мне какую-то мазь:
— сильно легче не станет,
Лекарство сильно воняло, но приносило облегчение вкупе с отдыхом. Засыпая, чувствовал себя каким-то хищником, даже когда сон наползал на меня, старался прислушиваться, а утро встретило меня запахом вкусной еды и неласковым пинком под зад:
— чай не дома, разоспался. Подъём!
С трудом продрал глаза. Передо мной стояла моя спутница, освещённая сзади солнцем, она напоминала ведьму из сказок. Я сел, пытаясь до конца проснутся. «Ведьма из сказок», я зацепился за эту мысль, какие сказки я читал? Где? Когда? Бывая в деревнях, не видел ни одной книги, да даже планшеты в руки брались жителями редко. Мне кто-то рассказывал сказки? Кто? Что это была за сказка?
Всегда, когда в моей голове появилась мысль из прошлого, я цеплялся за неё пытаясь что-то вспомнить. Пока мои попытки не увенчались успехом, но я их не бросал, должен же я найти лазейку. Не может быть, что человек знает определение многих слов, имеет какие-то образы в голове и ничего не помнит, не компьютер же я!
— Чего расселся? — недовольно рыкнула Мелиса, — ешь, давай и пошли, и так дала тебе больше времени для сна, чем планировала.
Я приложил руку к груди и почувствовал пустоту, в перевязи, в которой была Хоуп. Меня как окатило ледяным душем. Мгновенно вскочив, словно подброшенный пружиной и грозно двинулся на женщину.
— где девочка? — прорычал я.
— чего расшумелся? — махнула рукой спутница, никак не реагируя на мой грозный вид, — она хотела есть. Вон лежит.
Действительно, проследив за рукой Мелисы, увидел, как малышка лежит на наклонном настиле из лапника, радостно гуля и, пытаясь засунуть ножку в рот.
— никогда не трогай девочку без моего разрешения!
Спутница лишь неопределённо хмыкнула, сунула мне в руки плошку с кашей и вяленое мясо и снова переключилась на малышку:
— и как ты с ним общаешься? У него же невыносимый характер, — посетовала женщина и присев рядом с ребёнком погладила ей по головке.
Я молча ел, недобро косясь на новую знакомую. Почему она меня не опасается? Я крупнее её раза в два. Почему помогает? Или это не помощь, а уловка, чтобы поймать нас? Зачем мы ей нужны? Доверие вчерашнего дня, как рукой сняло.
— почему я должен идти за тобой? — попробовал я задать интересующий меня вопрос.
— потому что не дурак, — лаконично ответила дама.
— это ещё вопрос, — тихо буркнул про себя. Не сомневался, что она услышал, но виду не подала, — зачем ты нам помогаешь?
— потому что дура, — едко хмыкнула она. На этом разговор был закончен, к слову сказать и я позавтракал.
Дальнейшая дорога пошла легче, чем накануне, мы даже смогли серьёзно ускорится и добрались до места незадолго до полдника. Пришлось несколько раз останавливаться, чтобы покормить малышку, но самим есть Мелиса не давала, говоря, что нет времени. Только оказавшись в родном дворе, женщина расслабилась и, кажется, успокоилась, как будто шаткий штакетник мог защитить нас от всех невзгод.