Крик

Сорока Света

Мы развели костёр на пол пути от мед части к речушке и знахарка принялась рассматривать добычу. Всю медицинскую утварь кроме микроскопа травница отмела как ненужную, обычные лекарства последовали в ту же кучку, вот реагенты она изучала с особым усердием, некоторые склянки даже открывая и внимательно обнюхивая. Те ненужный инвентарь и препараты мы сложили обратно в мешок и прикопали в ближайшем лесу запорошив место жухлой листвой. В речушку зашли в том же месте где и выходили. Переобувшись и выйдя на другом берегу старательно замели следы предварительно ободранными ветками, а потом и вовсе углубились в лес, будто искали грибы, в некоторых местах обламывая ветки или специально притаптывая траву. К дому вышли с другой стороны, когда на посеревшем небе занималась

зорька.

В кровать я рухнул как подкошенный, а когда проснулся часа через четыре обнаружил Мелису сидящей на кухне, стол был завален разными книгами, какие-то явно были очень древние. Она листала фолианты, что-то записывала на бумагу и снова листала:

— завтрак сготовь нам, — не поднимая головы отдала она распоряжение и опять погрузилась в чтение.

Оставшееся время до вечера я был занят тем что возился с Хоуп и кормил знахарку. Незадолго до ужина она вышла из кухни потирая лицо.

— есть две новости, хорошая и плохая, тебе какую?

— все — выдохнул я. Неизвестность страшила, заставляя мысли метаться как бешеных тараканов. У меня целый день всё валилось из рук, словно они были пришиты не тем местом и не туда, чего раньше за мной не наблюдалось. Ладони за мгновение вспотели, пока я ожидал её приговора.

— новость хорошая, я, кажется, знаю, что с девочкой. Новость плохая, я её не могу вылечить.

Летели ли вы когда-нибудь с обрыва, когда тебя окружает темнота и ты понимаешь, что вот и закончилась твоя жизнь? Вот именно сейчас я ощутил, что чувствует такой летящий. Кажется, что сердце остановилось, перед глазами потемнело. Откуда-то издалека я слышал голос Мелиса, она возможно трясла меня, точно знаю, что что-то требовала, но что я не мог понять.

Пришел в себя от того что на меня обрушилось ведро ледяной воды, я инстинктивно закашлялся, начал отплёвываться, утирать глаза.

— очумел совсем! — закричала она и влепила мне пощёчину. Зато хоть перед глазами прояснилось. Я молча встал и пошел обратно к малышке. Знахарка что-то кричал, но я ничего не слышал.

14.08

Я поднялся обратно в комнату, вытащил спящую девочку и прижал её к себе. Как же тебе помочь? Что сделать? Нам надо в Лагерь, возможно там смогут помочь, но что отдать взамен? Я готов был отдать всё, даже себя, на опыты. Один вопрос, принесёт ли толк такая жертва, я и так могу там оказаться, даже без своего, добровольного желания. Что же делать? Что делать?

— Ноун положи ребёнка и пошли, — зашипела вбежавшая за мной женщина.

— Какой смысл? — отрешенно поинтересовался я. Она мешала мне думать и нестерпимо хотелось, чтобы она катилась ко всем чертям.

— Вставай, — дергала она меня за рукав, пытаясь поднять, но куда там. Она, с её бараньим весом, могла с тем же успехом пытаться сдвинуть гору, всё-таки я был значительно выше и раза в два тяжелее, — Ноун! Что ты её хоронишь раньше времени! — она выдохнула, поняв, что силой меня вытянуть из комнаты не удастся, — Ноун, у меня есть некие мысли как можешь девочке помочь ты, — ласково, почти заискивающе продолжила она. Я вздрогнул и поднял на неё полный отчаянья, недоверчивый взгляд. Обрадовавшись, что смогла привлечь моё внимание, она легонько потянула мою руку, — да — да, пойдём, у меня есть некоторые мысли.

Я последний раз крепко прижал к себе спящую малышку и положил её в кроватку. Видимо дела плохи, если я туда-сюда тягаю ребёнка, а она даже не просыпается, значит нет сил.

— Надеюсь, ты сейчас можешь хоть что-то воспринимать, — недовольно бормотала знахарка, разливая по чашкам травяной чай, подозреваю, что успокоительный, — прям левретка нервная, а не мужик.

— Кто — кто? — не понял я.

— Левретка, это такая собака раньше была, всего боится, трясётся и всё время писается, от страха.

— Спасибо.

— Да на здоровье! У малышки проблемы с печенью, она не вырабатывает один фермент. Получить его можно только синтетическим путем. Есть идея, бредовая, но лучше нам не придумать. Надо тебя пристроить в какую-нибудь медицинскую лабораторию, и ты оттуда будешь таскать лекарство.

— О

это легко устроить! — притворно восторженно воскликнул я.

— Легче, чем ты думаешь, — раздраженно отмахнулась она, — одна сложность, во времени. Ладно, месяц я её продержу на травах, но за этот месяц ты должен раздобыть приличное количество лекарства, чтобы продержаться до твоего следующего визита. Вряд ли тебе дадут ездить сюда чаще раза в месяц.

— Что за лекарство?

— Это лекарство колют, когда у человека не функционирует какой-то из органов. Точнее мне даже нужно не само лекарство, а его компонент.

— А! Ну, всё понятно, остались мелочи, прийти, устроится, стибрить, и сделать так, чтоб тебя не замели. Как два пальца об асфальт, — сарказма мне было не занимать, да и как иначе? Это был совершенно не реальный план.

— Ехидничаешь? Уже хорошо. Устроить тебя в лабораторию не проблема.

— Да? Кто ты такая Мелиса Мгалишвили? — недоверчиво сощурившись, тихо произнёс я

Она лишь хмыкнула.

главы 7 — 9

7

— Ладно уж, коль скоро ты так сегодня нанервничался, расскажу тебе сказку, — сказала она, грея руки о кружку с чаем, — уже много поколений моя семья занимается знахарством. И моя мама, и моя бабушка были травницами, так что сам понимаешь, это у нас в крови. Я росла обычным ребёнком, ходила в школу, проходила тесты на профессию. Тогда мы жили в черте села, а моя мама работала на ферме. Отец умер, когда я была совсем маленькой. Естественно на тестах, основной профессией была медицина, я не спорила, мне это было интересно, единственное, на чём настояла мама, чтобы я училась на фельдшера, а не на врача, — увидев мой непонимающий взгляд, пояснила, — фельдшер, это тот, кто работает при поселковых больницах, а врачи это те, кто трудятся в Лагерях. Есть ещё исследователи, они уже находят своё применение в лабораториях. Так вот, я выучилась, получила распределение, создала ячейку и родила сына. Рожать, правда, приезжала сюда, по настоянию мамы, она боялась, что что-то может пойти не так, но всё прошло отлично. Когда моему сыну было три года, случилось горе. Моему супругу на работе стало плохо и его забрали в больницу. Уже на следующий день я получила справку о том, что я вдова, — она тяжело вздохнула, было видно, даже прошедшие годы не сильно облегчили горечь утраты, — я расспрашивала сослуживцев любимого, не веря, что молодой и здоровый мужчина может умереть, вот так, неожиданно. Теперь по имеющейся информации я подозреваю, что у него случился инфаркт и произойди это дома, я бы смогла его спасти. Но Общество не лечит людей, разве что от мелких бытовых травм. Мать, узнав о случившемся, уговорила меня вернутся. Слава богу, у вдов с рожденными детьми, тогда была возможность переехать к родственникам. Меня взяли фельдшером, в местную больничку, так там по сей день и числюсь. Мама учила меня распознавать травы, она тогда уже давно лечила, но из-за отсутствия образования ей иногда было сложновато. Она много читала, чтобы правильно диагностировать болезнь, — женщина махнула рукой на книги, — это всё осталось ещё от неё.

— Но ты не сказала, как мне это поможет устроится в лабораторию, — только и смог сказать я. Мне было жаль Мелису, но я никак не мог помочь ей исправить прожитую жизнь. А Хоуп, она жила сейчас и мы ей можем помочь.

— А это, мелочи. Как-то раз ко мне привели рожденного мальчика, обследовав его, смогла сказать, что у ребёнка нарушение работы мозга. Родители на стали мучатся и решили отправить его в Лагерь, рассудив, что это может дать ему шанс на счастливую жизнь. Но случай оказался интересный и вместе с бригадой Лагеря к нам приехал какой-то светила исследователей. И всё бы было отлично, если б не приключился у него в нашей глуши разрыв аппендицита, везти его куда-то времени не было. Тут две фельдшерицы, два дня после колледжа, да я. В общем прооперировала я его, жизнь спасла, обязан он мне, говорил, что готов отблагодарить чем угодно. Остаётся надеяться, что он возьмёт моего сына лаборантом, — подмигнула она.