Крик
Шрифт:
— но если не получится…
Она скорбно покивала головой, давай понять, что с пятидесятипроцентной вероятностью, это билет в один конец, но это было хоть что-то, всяко лучше того, что придумал я.
На следующее утро, я быстро собрался, получив запечатанный конверт и адрес, отбыл до ближайшего города. Сбегавшая к старосте знахарка сказала, что пока я буду добираться, туда дойдёт разрешение о путешествии на поезде и упредила конверт не вскрывать. Размышлять, что она там написала, я не стал, а просто доверился, этой таинственной женщине.
Дорога заняла мало времени, пешком бы я потратил не один день. Даже
— Значит желаете трудиться в лаборатории?
Я сдержано кивнул.
— ну что ж, я могу Вам помочь. Если будете трудится хорошо, и я буду вами доволен, то сможете передать матери, что я не буду считать это услугой. Это опять будет моей выгодой, — он хищно улыбнулся, — сейчас Вас проводят в жилой блок.
На следующий день меня гоняли по врачам и всевозможным тестам, я старался ни вникать, в противном случае из глубины души начинала подниматься отрицание всех этих процедур, да такое сильное, что голову заполняло желание бежать со всех ног, куда глаза глядят и я с трудом подавлял его, из-за этого пришлось переделывать несколько тестов, результат получался нечитаемый, от того что адреналин в крови зашкаливал.
Вечером меня снова вызвал к себе светоч:
— почему вы хотите быть лаборантом, — сквозь зубы поинтересовался он.
— Мать сказала, что это будет лучшей работой для меня, так как мне приходилось помогать ей и она говорила, что я очень хороший помощник, — ложь давалась с трудом, я говорил, что первое приходило на ум, запоздало сообразив, что она фельдшер, а меня без обучения до медицины никто бы не допустил, — у нас заболела одна фельдшер и я помогал делать анализы, — постарался выкрутится я ещё до того, как мне задали соответствующий вопрос, причём ведь почти не соврал.
Мужчина постучал ухоженным ногтем по столу:
— Ваши профессиональные тесты говорят о другом.
Вот тут уж правда точно была спасением.
— у меня была травма головы и этот период времени я плохо помню, — или не была, подумал я, глядя как мой собеседник нахмурился, — но забывчивостью я не страдаю, — попытался я заверить его, — я просто не помню один период своей жизни, небольшой.
— Что ж, — скривил он лицо, от чего его губы стали похожи на куриную гузку, — я конечно попробую что из вас получится, но только попробуйте ошибиться, и отправитесь обратно, в своё село… за коровами убирать. Скажу прямо, если бы вы не были сыном Мелисы, Ваше бы дорога была немного другой.
— я очень благодарен за этот шанс.
— Ну да, ну да, — задумчиво покивал он, — завтра приступайте, но имейте ввиду, я буду пристально следить за Вами. Свободны.
На следующий день мне дозволили сверх интеллектуальную работу — следить за частотой пробирок. Это и отдыхом то сложно было назвать, занятие было совершенно никчемным, даже если б я валялся на кровати от меня бы, наверное, было больше пользы. Я следил за тем, что агрегат забирал из ящика грязные пробирки, мыл их и выставлял в штатив.
Как я выяснил на следующий день, допуск у меня был примерно такой же серьёзный, как и работа, попасть я мог разве что в сортир, душевую, столовую, да спальную комнату. Через неделю хотелось вол ком выть, от безделья,
18/08
От нечего делать я попытался наладить отношения с окружающими. Если всю предыдущую неделю я максимум что здоровался с окружающими, то теперь стал вступать в беседы с теми, кто казался мне симпатичным или интересным, через пару дней вокруг меня сложилась небольшая компания, единственное что удручала состояла она в основном из военных и охраны, людей, работающих с медициной, среди них почти не было, а мне нужен был доступ к препаратам, это я помнил чётче всего. Но провидение сжалилось надо мной, я в последнее время сам себе казался слишком везучим, это не могло не пугать, но так или иначе, обнаружив что с работой мартышки я справляюсь, мне вменили следить за порядком в лабораториях. Я проверял наличие нужных химических веществ, в соответствии со списками, наличие необходимой тары, типа всяких колбочек, баночек и скляночек и порядком в вверенных мне лабораториях. Потратив пару дней на изучение всего, что имелось на складе, а также проверив как идёт учет и списание стеклянной и пластиковой тары, я раздобыл большой пластмассовый бутылёк и начал собирать необходимый препарат. Вместе с тем подал заявку на поездку домой. Согласование займёт неделю не меньше, а у меняя поджимали сроки.
Общаясь с коллегами, я замечал странности в своём характере, которых раньше не было, или на них просто не было времени? При условии того, что значительно комфортнее мне было в одиночестве, и общение с кем-либо мне не сильно требовалось, но оказавшись в компании людей я тут же становился её центром, я шутил, непонятно откуда взявшимися в моей голове, шутками, смеялся и веселился, хотя сказать, что это какое-то внутреннее состояние, не мог. Похоже я был актёришкой, не хуже Мелисы, чего даже заподозрить в себе не мог. Всё чаще я задавался вопросом: «Кто же ты такой Ноун Бизи?» Кстати моё имя сократилось до короткого Бизи, иначе меня никто и не называл, хотя мне было всё равно. Да, я отзывался на это имя, но не чувствовал его родным. Иногда ночами, лежа в кровати и глядя в белый, без теней потолок, я пытался примерить к себе знакомые имена, но ни одно не вызвало в душе хоть каких-то эмоций.
8
Хотя я переживал, билет мне дали без лишних вопросов, и я смог отвезти лекарство знахарке и своей дочери. Девочка за эти три с половиной недели почти исчезла, ребёнок исхудал, желто-серое личико уже давно покинула улыбка, а огромные зелёные глаза вымучено созерцали окружающий мир. Отпуск у меня был не велик, всего двое суток, но даже з это время я увидел результат от лекарства, сделанного Мелисой, на щеках появился намёк на румянец, температура нормализовалась, появился аппетит. Целительница обещала, что в следующий раз я увижу, бодрого и здорового ребёнка, который даже возможно будет стоять на своих ножках, она говорила, что по возрасту дочке уже положено вставать.