Криминальный симбиоз

Шляпин Александр

— А мне тут нравится! Я когда на зоне сидела, по ночам мечтала, что смогу когда — нибудь на воле провести отпуск в дали от людей. В дали от этой гребаной цивилизации. Так хотелось свежего шашлыка на углях, под сухое вино!

— Шашлычок под коньячок? — переспросил Валентин.

— Нет дорогой, шашлычок под Рислинг, — ответила Сонька, стараясь побольше воздуха вдохнуть в себя свежего воздуха. В одно мгновение она замолкла и прижав кулаки к своему лицу, пустила горючую слезу. Она, словно ребенок всхлипывала от обиды на свою судьбу и нахлынувших тяжелых воспоминаний. Циклоп, никак не мог врубиться, что значит лишение свободы… Не мог понять того момента, что каждый день в неволе тянется, словно резиновый. Где годы кажутся десятилетиями, а мечты о девственной природе, заполняют все ячейки мозга. Весь срок отбываемый в зоне усиливают мировосприятие,

и даже простая бабочка или птичка случайно залетевшая в барак, приносит столько счастья и радости, сколько не приносит поощрение от хозяина с денежной премией на лицевой счет осужденного.

Он не мог понять тех нюансов, что здесь в местах лишения свободы каждый природный знак воспринимается по — своему и с великой надеждой. Где паук, внезапно опустившийся с потолка на «шконку», обоготворяется, как носитель доброй вести. Где птица постучавшая клювом в стекло, уже рассматривается зечками, подобно Президентской помиловке. Каждый шорох, каждое природное явление, вызывает в душах осужденных веру и не угасимую надежду на счастливую жизнь. Не каждый сможет пройти этот путь. Не каждый сможет вернуться к полноценной жизни. Многие из них, покинув места лишения свободы, не смогут найти себе место, и уже через год, два совершают другие преступления и возвращаются туда, где жизнь вновь останавливается подобно биению сердца лягушки вмерзающей в лед. А с приходом долгожданной свободы, с каждым приближающимся днем, эти удары, как по повиновению волшебной палочки становятся сильнее и сильнее и пригретый лучами свободы зек, делает на волю новый шаг.

— Что с тобой!? — Спросил Циклоп, вытирая её лицо от слез.

— Я вспомнила зону. Я все годы мечтала об этом дне. Я мечтала! И вот моя мечта сбылась! Я сегодня просто счастлива!

В этот миг Сонька хотела рассказать Валентину о том, что скоро станет матерью. Хотела поделиться этим счастьем, но сдержалась. Какой-то внутренний голос категорически запретил ей делать это. Он, словно повелитель её судьбы твердо говорил — нет! А она покорная как рабыня, безоговорочно подчинялась своему внутреннему хозяину.

— Ну что поехали! — вытирая слезы, сказала Сонька. — А то меня здесь что-то на дурные воспоминания потянуло.

Валентин, нажал акселератор, и машина, выкинув из-под колес шлейф песка, тронулась с места. Валентин, уже определил место, где он хотел поставить лагерь. Он уверенно двинулся в обратном направлении, чтобы перебраться туда, откуда был больший обзор.

После недолгих поисков на восточном берегу в километре от единственно уцелевшей хаты, Валентин и Сонька разбили лагерь. Подход в этом месте к озеру был значительно хуже, чем в на другом берегу. Крутой берег, поросший ольхой, перекрывали доступ к воде. Узкая тропинка шла меж кустарника, а вода в этом месте открывалась только среди камышового тростника. Здесь не было песка, а все дно было усеяно половинками раковин озерной мидии, остро торчащими из прибрежного ила.

Здесь было значительно скрытно и по крайней мере чисто. До острова, где можно было разбить палатку, было недалеко. Загнав машину в кусты, Валентин взял топор и произвел «косметический ремонт» своего будущего лагеря. Потребовался почти целый день, чтобы установить палатку, замаскировав её ветками ольхи и елового лапника. Ближе к вечеру, когда вся работа в лагере была выполнена, Валентин погрузил на лодку акваланги и запасные баллоны. Обернувшись на веслах вокруг островка, он причалил лодку. На первый взгляд было видно что остров не пользовался популярностью среди рыбаков. Эта была настоящая удача. За время планируемого пребывания, на этом клочке земли могло не появиться ни души. Валентин взобравшись на сломанную молнией березу, оглядел в бинокль все водное и береговое пространство. Достав из лодки баллоны, он утопил их рядом с мостком, который был построен кем-то лет десять назад.

— Алло, база, я чертовски проголодался, — сказал он по радиостанции проверяя связь.

— Через пять минут можешь посетить камбуз, — ответила Сонька. — У меня ужин готов.

Сев в лодку, Циклоп, тихо загребая веслами водную гладь, подрулил к берегу. Спустившись в воду по пояс, он срезал тростник возле берега, создавая тихую заводь для причала лодки. Увидев песчаный крутой берег, Валентина осенила мысль. Пещера, вырытая в склоне берега, и скрытая кустами, была прекрасным убежищем на случай непредвиденных обстоятельств.

Сонька, стояла на берегу. Она сигнализировала фонариком, ожидая, когда Валентин пришвартует лодку. Ужин на природе был сравним с праздничным

банкетом. Наталья, силой своих кулинарных фантазий могла даже в спартанских условиях, исполнить всё, что подсказывало её женское чутьё. Во время вечерней трапезы было оговорено называть друг друга, новыми именами. Мало ли кто мог подойти на близкое расстояние, и услышать их разговор. О, самолете, решено было вообще не вспоминать и даже не говорить. Подобная информация, могла разоблачить их намерения. А еще стать яблоком раздора, среди тех, кто жаждал богатой добычи. Ужин стал достойным заключением первого дня и «молодожены» помывшись на ночь, завалились в палатку. Наталья, время даром не теряла и подготовила поистине барское ложе, постелив под палатку огромную охапку прошлогоднего сена. Оно, словно перина держала тепло, и облегало все их тела. Иван, достав пистолет, положил его под голову. Он знал, что находясь вдали от цивилизации, нужно было быть всегда начеку. Чечня не оставляла его ни на минуту. Ему было неизвестно, на каком этапе находилось расследование уголовного дела. Стоило опасаться абсолютно всех людей.

— Вань, а Вань, у тебя на душе хоть какое предчувствие есть? — Спросила его Наталья.

— Завтра будет день, завтра будет видно. — Сказал Иван. Достав из кармана карту, он перед сном в свете фонаря очередной раз углубился в изучение. Все сходилось точно. Координаты остров, и даже бывшие деревни, стоящие здесь до перестройки. Сейчас было пустынно, и даже как — то жутковато. Тишина резала слух, лишь изредка крякающая кряква да вскрикнувший филин напоминали, что на десятки километров нет ни одной души. Иван сложил карту, и в одно мгновение отключился. Наталья не спала. Отвернувшись от Санникова она, закрыв глаза, представляла будущую жизнь. Авантюра Валентина казалась ей пустышкой, а миф о сокровищах почему-то не веял должной надежностью. Глаза стали слипаться и Наталья, покатилась в черную яму сна. Все смешалось в её голове и закрутилось винтовой спиралью. Не яркие черно-белые картинки сновидений выстраивались в логические цепи и растворялись в мраке засыпающего сознания.

Все последнее время, Сонька постоянно думало о будущем ребенке. Все ее подруги по школе давно имели семьи, имели детей, и она завидовала им какой-то доброй бабской завистью. Сонька старалась представить Валентина своим мужем, но на этом ее мысли обрывались и упирались в какой-то несформированный для нее тупик. Еще днем, она хотела сказать эту новость Валентину, но очередной раз передумала. Соня боялась, что Валентин побоится брать ответственность на себя и не захочет стать отцом. Личностью он был харизматичной и дерзкой и эти качества могли изменить её планы оставить плод. Годы Сонькины улетали, оставляя за спиной лишь, то, что вернуть было уже невозможно. Невозможно было вернуть то время, когда она впервые села на зону. Если бы сейчас она смогла бы вернуть все назад, то никогда, не стала бы портить свою биографию. Сильно тяжела и непомерна, была расплата за ту мелочь, которую она когда считала состоянием.

Утро наступило с рассветом и пением птиц. Впервые в жизни, Сонька, выспалась на свежем воздухе как никогда. Её голова была чиста, словно хрустальная ваза, а тело испытывало удивительную легкость. Валентин, храпел. Только крепкий кофе, был способен вытащить его из спальника и поставить на ноги. Сонька, осторожно, дабы не будить своего мужчину выползла из палатки. Босиком она прошла по утренней росе, и спустилась к озеру, где Валентин привязал лодку. В этой природной стихии было что-то волшебное и завораживающее. Легкий туман поднимался от воды, и было удивительно тихо и спокойно. Иногда где-то в камышах плескалась рыба и этот звук в утренней тиши, разносился далеко над озером. Сонька зашла по колено в воду, и смыла с лица ночную дремоту. Набрав воды в котелок, она счастливая вернулась к палатке. Слегка напевая севшую на язык мелодию, она разожгла плитку, и поставив котелок с водой, села в ожидании. Без чашечки кофе, выпитого с утра, день фактически был потерян, считала она и никогда не нарушала этой традиции. С Валентином ей повезло. Он тоже любил кофе, поэтому и запасы его были вполне приличные. Запах кофе, разорвал лесную свежесть, словно дымовая граната. Валентин, предчувствуя удовольствие, словно медведь выполз из берлоги. Он потянулся и закурил. На раскладном столе стояло две чашки кофе. Сонька суетилась возле кострища, стараясь разжечь семейный очаг. Она стояла на коленях и дула на дымящуюся бумагу, а огонь не испытывал желания разгораться. Дым попадал ей в глаза. Она вытирая слезы, проклинала сырые дрова и продолжала дуть.