Кристиан Фэй-2
Шрифт:
Часы, мерно тикавшие на бюро, пробили семь часов. В силу своего небольшого размера они сделали это тихо и тоненько, но мистер Буччо их услышал и тут же принялся собирать портфель. Лишняя минута, проведенная на работе -- потерянная минута, считал он. Тщательно закрыв кабинет на три запора (кто знал, кому взбредет в голову порыться в бумагах Общества), он спустился по длинной винтовой лестнице, проигнорировал подобострастное прощание секретарши в приемной и проследовал к выходу, натянув шляпу по самый нос, а воротник -- до ушей. В таком виде он и вышел на улицы Петрополиса, закутанный, словно житель дальнего севера, зло
Снаружи, за неприметной для обывателей дверью хлестал дождь, что в очередной раз испортило настроение. Хотя настроение мистера Буччо обладало способностью портиться от чего угодно. У него вообще существовало лишь две стадии: плохое и крайне плохое.
Итак, пребывая в самой крайней форме плохого настроения, заместитель директора Элвис Буччо пробежался под дождем до ожидавшего его экипажа, запрыгнул внутрь и хлопнул дверцей так, что водитель недоуменно обернулся.
– - Домой!-- рявкнул мистер Буччо. Привычный к подобному обращению водитель коротко кивнул и завел мотор. Его пассажир стряхнул капли с пальто, уставился в окно.
"Гребаный придурок,-- с раздражением подумал он.-- Не мог припарковаться поближе? Чертов дождь..."
Автомобиль медленно катился по узким улочкам Петрополиса. Он петлял между зонтами пешеходов и другими экипажами, проваливался в ямы, полные дождевой воды, и трясся мелкой дрожью на вымощенных булыжником мостовых. Мимо плыли желтые огни витрин, уставленных сладостями и цветами, как бывало в каждый канун Проводов Старого Года. В окнах ресторанчиков улыбались люди и звенели бокалы; их приветливые вывески сменились закопченными окнами заведений попроще, куда экипаж въехал спустя несколько улиц. Из их дверей наружу вырывался густой белесый туман, смог табачного дыма, а внутри раздавался дикий хохот и звон посуды. Север Петрополиса совсем не походил на респектабельный и степенный центр или жизнерадостный юг с домишками на набережной.
Здесь жил мистер Буччо. Конечно, его дом располагался не в Богемном районе -- самом северном, злачном и страшном закутке города, -- экипаж остановился в прилегавшем к Богемному району квартале, который не отличался присущей северным соседям распущенностью. То был обычный спальный район, серый и однообразный; место средней паршивости для среднего класса.
С трудом спустившись с подножки, мистер Буччо в очередной раз хлопнул дверцей и сердито протопал к небольшому домику, сжатому с двух сторон низеньким забором. Встав в круг тусклого света, который отбрасывал фонарь над входом, он нетерпеливо заколотил дверным молотком с таким видом, словно стоял не меньше десяти минут. Когда дверь отворилась, он ворвался внутрь и обвел собравшихся свирепым взглядом.
Мало кто знал, что у строгого заместителя директора Общества Крестных Фей была семья. Жена и трое сыновей, возраст которых он вечно забывал. Они ходили в школу, это он помнил точно. Однако где находилась та школа, он также благополучно забыл.
– - Ужин!
– - прорычал мистер Буччо, забросив шляпу на верхушку вешалки. Мокрое пальто приземлилось на одного из сыновей, загодя стоявшего позади с расставленными руками. Миссис Буччо расплылась в дружелюбной улыбке, с годами не изменившейся ни на йоту. Она со своими короткими пальцами, сцепленными на животе, чем-то напомнила ему его мать. Во всем ее очертании присутствовала мягкость
Окорок, дымившийся на столе, слегка разочаровал мистера Буччо. То же сделали и жульен, грибной суп, а также домашнее печенье и пирог, заботливо испеченные миссис Буччо где-то в промежутке между окороком и уборкой дома. Одно блюдо было пересолено, другое -- недосолено, а в третьем соли было достаточно, но чего-то все равно не хватало.
Довольствовавшись лишь чаем и куском пирога, мистер Буччо привычно раскланялся и поднялся на второй этаж. После ужина он запирался в кабинете и с полчаса курил сигару, задумчиво рассматривая потолок. Или читал книгу, одну и ту же на протяжении многих лет. После прочтения пары абзацев глаза закрывались сами собой, и он забывался счастливым сном младенца. Лишь тогда мучившие его заботы и тревоги отступали, и мысли не превращались в поток брани извозчика.
Но в тот вечер тревог у мистера Буччо прибавилось, да так, что он не смог уснуть аж до утра следующего дня.
Закрыв кабинет на ключ, он неспешно прошелся к столу, громадой возвышавшемуся у зашторенного окна. То была точная копия стола из кабинета директора Общества, громадный, с ножками в виде львиных лап, чем мистер Буччо очень гордился. Порой он мог сидеть за ним часами и гладить эту лаковую поверхность, любовно раскладывать бумаги и хорошо поставленным голосом беседовать с воображаемыми подчиненными. Когда-нибудь, обещал он себе, он сядет за такой же стол на работе, и тогда мир узнает про Элвиса Буччо. Когда-нибудь...
Усевшись в кресло, он скользнул ленивым взглядом по многочисленным ящичкам, чьи ручки кнопками торчали из монолита стола, и замер в оцепенении.
Они были открыты. Все ящики и крохотные ящички были отперты и приоткрыты, некоторые даже лежали на полу, вывалив бумажные внутренности наружу. Взгляд мистера Буччо метнулся к потайному отделению под самой крышкой стола. Тому самому, который мистер Буччо несколько раз проверял, прежде чем выйти из кабинета. Тому самому, на который он установил особый, улучшенный замок со сложным механизмом.
Сердце мистера Буччо болезненно сжалось в приступе страха. Дрожащими пальцами он нащупал ручку и потянул на себя, выдвинув ящичек до конца. В нем Буччо хранил один секрет, вещь, которая никак не могла попасть в чужие руки.
У заместителя директора Общества Крестных Фей были некоторые увлечения, о которых не знала даже его семья.
Над сумрачными кварталами Петрополиса ползли призрачные тени облаков, дымкой накрывавшие диск восходящей луны. Где-то на крыше пронзительно заверещал кот, и, спустя мгновение, к нему присоединился пьяный голос с тоскливой и неразборчивой песней. В отдалении пульсировал светом и музыкой Богемный квартал.
Миссис Буччо сидела у камина на первом этаже и методично прокалывала иголкой натянутую на пяльцы ткань. Вышитый на ней волк с мордой, задранной к наметанной луне, пока обладал лишь одной лапой, но постепенно обретал должный облик.
– - Откройся,-- приказал мистер Буччо.
Раздался тихий щелчок, и в крышке стола поднялась маленькая дверца, словно по мановению волшебной палочки. В общем-то, как раз по мановению волшебной палочки новый тайник и возник. Ослепленный паникой, заместитель директора просто использовал магию в личных целях.