Критика буржуазных медико-социологических концепций
Шрифт:
— О, она была. Поверьте мне. Она знала, что делает.
Вспышка белоснежных зубов. На этом лице нет ничего общего с Эрисом: ни чёрных волос, ни смуглого лица, ни маленьких шрамов, пересекающих небритый подбородок. Однако что-то в этом жесте, в этой улыбке… возвращает меня к нему; в тот день, когда он указал на женщину на банкете и решил, что проведёт с ней ночь, в момент, когда он пообещал, что ляжет со мной до свадьбы. Это возвращает меня к следам на теле Алии, после того как она выдавала себя за Лиру, чтобы быть с
И ярость разгорается в моих венах.
— Ты не примешь эту девушку сегодня ночью, капитан, — говорит Нирида. — Мы на войне. Для таких вещей нет места.
Я поворачиваюсь к командиру, к её строгому лицу. Это всё, что она скажет? Это всё, что ей есть ему предъявить?
Деррик отворачивает взгляд от меня, чтобы снова обратиться к ней. Он сдерживает улыбку, на этот раз без всякой напыщенности; на его лице только усталость, когда он отвечает:
— Конечно. Прошу прощения.
— Подготовьте тренировочный плац. Не на завтра, а на сегодня вечером.
— Сделаем. — Он кивает.
Нирида прощается лёгким наклоном головы. Кириан долго смотрит на неё, как будто всё ещё решает, стоит ли его гнев на неё того, чтобы остаться и выполнить свои угрозы.
— Не вступай с ним в конфликты, — предупреждает Нирида, когда мы отходим достаточно далеко.
— Не смогу избежать этого, если он решит продолжать своё существование, — отвечает Кириан с гневом.
— Напоминаю, что он нам нужен.
Кириан просто рычит, как будто это всё, на что он способен.
— Почему ты позволяешь ему это? — вмешиваюсь я.
Нирида моргает, как будто не понимает вопроса.
— У него есть ресурсы и…
— Это я уже знаю.
Нирида останавливается, когда останавливаюсь и я, всё ещё находясь между палатками временного лагеря. Она делает глубокий вдох.
— Нам нужен этот человек, — говорит она, — не думай, что я не хотела бы избить его, но я не могу. И ты тоже, — добавляет, обращаясь к Кириану.
Он только ворчит что-то себе под нос, всё ещё с яростным выражением лица.
— Он происходит из благородной семьи, хороший капитан, и мужчины его уважают… или боятся, — продолжает она. — Он умеет вести людей в бой, у него есть солдаты, деньги и ресурсы. Он знает других дворян, людей с властью, которые могут профинансировать наше дело.
— Полная чушь, — выплевываю я.
— Да, это так, — старается она натянуть улыбку. — Сейчас мы будем тренировать тебя, чтобы ты тоже могла преподать ему урок, когда он нам больше не понадобится.
Она кивает, и мы снова начинаем идти.
Вид дома издали кажется ещё более впечатляющим. Сочетание камня, дерева и воды гармонично сливается в одну картину. Камень разрывает пространство между колоннами дома и спускается на второй уровень, где нет садов, лишь естественные пруды, некоторые скрыты растительностью, деревьями или самими камнями.
Я замечаю три главных пруда. Три
— Вилла Трёх Песен… — повторяю я.
— Дом получил своё имя именно за это, — отвечает Нирида, проверяя ремни, на которых висят её оружие. — Сейчас он, красив, но несколько десятилетий назад он был ещё прекрасней. Он был зачарован. Вода, падающая в пруды, течёт естественно, но раньше… Раньше ручьи были бурными, и звук… Звучали мелодии, три разные, три песни. Говорили, что воды, которые текли через дом и падали в пруды, обладали целебными свойствами.
Они действительно обладают силой, думаю я, если судить, по существу, которое пыталось меня сожрать.
— Что случилось? Почему теперь не звучат песни? — поворачиваюсь я к ней и замечаю, что она закончила проверку.
— Я не знаю.
— И когда это случилось? Как…
Меня перебивает смех. Она кладёт руки на бёдра, и, как только я поворачиваюсь, на её лице появляется широкая улыбка.
— Так сильно ты хочешь избежать того, чтобы я тебе не врезала?
Я встречаю её взгляд и отворачиваюсь от Виллы.
— Давай закончим с этим, — отвечаю я.
Часть меня, не поддающаяся усталости или скуке, хочет сразиться с ней, чтобы удивить её, чтобы она поняла, как много она обо мне не знает, как сильно она меня недооценивала, как это уже делали другие прежде.
Я надела одежду, которую она мне приготовила. Одежду, которая не подошла бы Лире, но вполне сойдёт для меня: обтягивающие кожаные брюки, свободная рубашка и кожаные защитные накладки на предплечья, живот, бедра…
Нирида вынимает кинжал с бедра и кидает его мне под ноги.
Я смотрю на неё с удивлением.
Она действительно хочет, чтобы я атаковала её с этим оружием?
— Я больше не буду доставать оружие, — говорит она. — Если ты заберёшь одно из моих, любое из тех, что на мне, можешь спокойно вернуться в свои апартаменты.
Я медленно наклоняюсь, не сводя с неё взгляда.
Я не видела её в бою, хотя отчёты о ней были весьма яркими, и я знаю, что её считают ловким воином и отличным стратегом. Так что я точно не знаю, что меня ожидает, но у меня есть представление.
Я крепко сжимаю кинжал, готовлю ноги и корпус, и с элегантной тщательно отработанной финтой, устремляюсь к ней, но она не обманывается.
Нирида скользит в сторону ещё до того, как я успеваю на нее замахнуться.
Если правило с минутой остаётся в силе, у меня мало времени, так что я снова без колебаний атаковала её, и на этот раз Нирида хватает меня за запястье, в котором я держу оружие.
Мои инстинкты срабатывают моментально, и я не даю ей шанса попытаться меня разоружить. Я отпускаю кинжал, перехватываю его другой рукой и уже собираюсь направить его под её горло, как она быстро вращается и бьёт меня по ноге, заставляя встать на колено — несколько унизительно.