Критика буржуазных медико-социологических концепций
Шрифт:
Я ощущаю, как тьма кошмара все еще цепляется за края реальности, как воспоминания о зубах Ламии, её словах, полных двусмысленности, тянутся за мной, и среди всего этого я вижу её: Нириду.
Она прислонилась к дверному косяку. На ней лёгкая броня, как всегда, и в руках чашка с паром.
Я цепляюсь за этот образ. Я пытаюсь привязаться к нему, чтобы забыть о Ламии, о её словах и темных ответах, которые они принесли.
Я встаю, чтобы умыться, и бросаю взгляд на чашку, которую принесла Нирида.
Предполагаю, это противозачаточное средство.
— Сегодня
— На всякий случай, — она протягивает мне чашку.
Я принимаю её, слишком усталая, чтобы протестовать, потому что она права. Выпить её на следующее утро — это достаточно, но если отношения продолжаются долго… ежедневно выпиваемое средство — это гарантия и запасной вариант на случай, если я не смогу приготовить её сама.
— В дальнейшем я бы предпочла готовить её сама. Спасибо, — сообщаю я ей.
Бровь Нириды поднималась.
— Ты думаешь, я тебя отравлю? — спрашивает она. — Или хуже того, ты думаешь, что я специально забуду какой-нибудь ингредиент, чтобы ты зачала ребенка от этого идиота?
Да.
Нет.
Не знаю, что думаю, и, честно говоря, у меня нет сил думать об этом сейчас.
Я ставлю чашку на фарфоровую раковину и наклоняюсь, чтобы освежиться. Потом снова беру чашку и делаю глоток.
— Ты не добавила мяту.
— Мята не нужна. — Она складывает руки на груди.
— Что ты хочешь, Нирида? — спрашиваю я.
Она не колеблется.
— Тренироваться с тобой.
Я поднимаю брови.
Я бы предположила, что это будет молчаливый приказ снова принять облик Лиры, надеть подходящее платье и устроить какую-то встречу до завтрака. Но это…
— Ты хочешь, чтобы Лира тренировалась?
— Я хочу, чтобы ты тренировалась, — отвечает она, внимательно подчеркивая слова. — Ночью, после того как ты уснула, Кириан рассказал мне больше о вашей встрече с теми существами, теми демонами с Проклятой. Война не будет короткой, Одетт, и это в лучшем случае. Пока мы не получим поддержку, ты будешь целью. И не только со стороны смертных. Эти земли не такие, как Королевство Львов, даже не как захваченные земли Земли Волков. Здесь магия все еще жива, существа сильны, а ты… ты слишком важна, чтобы ходить здесь без защиты.
— Я важна? — вызываю я её.
Нирида щелкает языком.
— Ты знаешь, что на кону.
— Я знаю, — отвечаю я. — Кириан рассказал тебе, как мы сбежали от тех существ?
— Он рассказал мне сцену, очень похожую на ту, что я видела в лесу Эреа, с хиру: бестолковое действие, без плана, стратегии или настоящего контроля над ситуацией.
Я сжимаю пальцы в кулак.
— Дура, — бурчу я, не пытаясь скрыть раздражение, и прохожу мимо неё с чашкой в руке.
Нирида отступает, чтобы я не задела её плечом.
— Ты это знаешь. Пойдем. Ты умная и очень хорошо осознаешь свои ограничения. Ясно, что в тебе есть магия, но, если ты не знаешь, как её использовать, это ни на что не годится.
— Я умею сражаться, — протестую я, раздраженная.
— Я знаю. Я видела, как ты это делаешь. Поэтому я думаю, что не все потеряно. Но тебе нужно отточить эти движения, улучшить технику и выносливость… —
Я горю. Горю от злости, потому что она понятия не имеет.
Она не понимает, что значит тренироваться ежедневно годами, стремиться стать лучше, а потом скрывать любые улучшения, делать их почти незаметными, а движения — ограниченными, фальшивыми, так, чтобы они не казались натянутыми.
— Это приказ? — спрашиваю я, подняв подбородок.
— Это предложение, — отвечает она спокойно.
Что-то в её тоне говорит ей, что я не приму это. Не так. Потому что она продолжает:
— Один бой. Попробуй обезоружить меня, или воткни мне кинжал в сердце, если это тебя больше мотивирует. Что угодно. — Она пожимает плечами. — Если получится, я не буду настаивать. Если я обезоружу тебя за минуту…
— Минуту? — фыркаю я.
— Минуту.
Я могла бы прогнать её. Могла бы лечь в постель, попросить принести завтрак и не появляться, пока Друзилла не приедет со свитой. Однако я ясно помню, как я упала в тронном зале и как оттащили Кириана от меня, когда я думала, что его убьют. Я всё ещё чувствую укус того существа и ощущаю, как пальцы Эриса сжимаются на моей шее.
— Ладно, — решаю я. — Здесь?
Нирида улыбается, явно чувствуя себя победительницей, и качает головой.
— Собери волосы. — Пауза. — И допей эту настойку.
***
Этот дом — настоящее произведение искусства.
Я никогда не видела ничего подобного. Не то чтобы я долго жила. Вся моя жизнь прошла в Ордене, и я не покидала Остров Воронов. Но даже на гравюрах, которые нам показывали, чтобы мы учились о мире за пределами, я никогда не встречала ничего подобного.
Не могу оторвать глаз. Я осталась стоять, полностью поглощенная видом, спускаясь по лестнице на южную сторону, где дом воздвигнут на толстых деревянных и железных столбах, между которыми протекает река. Я остановилась, чтобы полюбоваться, и еще через пять минут, когда мы углубились в сады, орошаемые ручьями и маленькими прудами. И позже, когда мы покинули ухоженные сады и прошли через лагерь, направляясь к зеленому, ровному полю, которое тянется дальше.
Вчера я спустилась сюда как в трансе и не смогла должным образом оценить всю красоту.
Я замечаю, что многие солдаты смотрят на нас, проходя мимо. Некоторые обращают внимание на своего командира, а также на капитана, который бы их вел, если бы не его ранения.
Наверное, после того, что произошло на Проклятой, это уже не проблема.
Между пальцами я чувствую легкое покалывание, когда думаю об этом, но быстро сжимаю кулак, чтобы успокоиться.
Другие солдаты смотрят на меня. Мне немного жаль, что я рассказала тем, кто спрашивал, сразу после выхода из Галереи Змеи, что я — секретное оружие командира. Сейчас это кажется мне глупым и не таким уж забавным, особенно когда правда в том, что я не знаю, что именно я сделала с хиру, да и с монстрами на Проклятой тоже.