Критика буржуазных медико-социологических концепций
Шрифт:
В толпе вспыхивает ропот.
— И вы хотите, чтобы соргинак Сулеги приняли в ней участие, — спокойно догадывается Камилла.
Голоса смолкают.
— Мы хотим, чтобы в ней приняли участие все соргинак. И мы тоже.
Камилла едва заметно улыбается.
— Значит, вы здесь и для того, чтобы подготовиться.
Мы обе киваем.
Не глядя друг на друга.
Это не требует согласования.
Дочь Мари делает шаг в сторону, её движения грациозны, словно танец.
Она поднимает руку, приглашая вперёд
— Это Ильхан, командующий моими армиями и отец моего сына. А это — мои воины. Мой народ. Моя семья.
Она поднимает другую руку, показывая на людей вокруг.
— Мы расскажем вам правду. Мы покажем вам нашу историю. Мы подготовим вас, чтобы вы могли победить.
Она протягивает обе руки.
И Ева, и я делаем шаг вперёд.
И берём её ладони в свои.
Глава 27
Кириан
Если я закрою глаза, то всё ещё вижу лук и стрелу. Её спину. Гауарги, растерянных и непонятных.
Отпустить её было трудно.
Объясниться перед Ниридой потом — почти невозможно.
«Нет. Не знаю, куда она пошла».
«Да. Да, я позволил ей уйти».
«Нет. Не знаю, когда она вернётся… и вернётся ли вообще».
Она была готова оседлать лошадь и отправиться вслед за Одетт сама, но, кажется, я смог её убедить: притащить её обратно можно, но заставить участвовать — нет.
А нам нужно, чтобы она участвовала.
С тех пор ложь сплетается с надеждой. Мы лжём солдатам, говоря, что Королева Королей в безопасности и спрятана, и молимся богам, чтобы она вернулась.
Потом мы отправились на войну. Первые дни не думать о ней было легко.
Засады на дорогах. Стычки, призванные замедлить наше наступление к стенам Эреи. Они могли задержать нас, но не изменить ход событий.
Через неделю армии Львов потеряли контроль над пограничными территориями.
Через три недели вся Эрея, кроме столицы, была под нашим контролем.
Через месяц войска, державшие оборону снаружи, отступили вглубь города, а стены Уралура оказались полностью окружены.
Но осада затянулась, и промежутки между сражениями превратились в тяжёлую, вязкую тишину, наполненную неопределённостью.
В тишину, в которой Нирида размышляет, не стоит ли нам устроить такой же обман, как в Сулеги с девочкой-королевой.
В тишину, в которой я задаюсь вопросом, увижу ли когда-нибудь Одетт снова.
Пахнет дождём.
После последних знойных дней это почти облегчение.
Апрельские ливни уступили место более мягкой погоде в мае, а июнь, экаина, месяц солнца, принёс с собой жару, назойливых мух и металлический запах крови.
Нирида входит в шатёр тяжёлым шагом. Я знаю, что это она, ещё прежде, чем поднимаю взгляд, — по тому, как твёрдо вонзаются в землю её сапоги. Вооружённая до зубов, одетая
Засохшая кровь запеклась на тёмной кирасе, на защитных пластинах её предплечий и сапогах, покрытых грязью и кровавыми пятнами. Быстрый взгляд на её движения — и я понимаю: если часть этой крови принадлежит ей, значит, раны незначительные.
— Всё в порядке? — осторожно спрашиваю я.
Нирида бросает быстрый взгляд на Дерика, сидящего напротив меня за столом.
У него глубокая рана в левом плече.
Этот ублюдок настоял, чтобы лекарь перевязал его прямо на поле боя, лишь бы продолжить сражаться.
Как бы мне ни было неприятно это признавать, он так же храбр, как и омерзителен. Первым вступает в бой. Последним покидает поле.
Когда Нирида ограничивается коротким кивком, я понимаю: с ним в комнате она мне ничего не скажет.
Она не садится. Все капитаны уже заняли места, но она остаётся стоять. Опирается руками о стол, заваленный картами, схемами и посланиями, что в эти дни пересекают весь континент. Наклоняется вперёд, оглядывая простор шатра спокойным взглядом.
— Они не собираются сдавать королевство, — объявляет она.
— Тем лучше, — мгновенно отзывается Дерик. — Убьём их всех до последнего.
— Королевство уже под нашим контролем, кроме столицы, — напоминает Нирида. — За стенами укрепились не только их войска, но и мирные жители. Мы не собираемся убивать свой народ. Они тоже Волки.
— И что будем делать? — спрашивает Нисте.
Её рота прибыла недавно. Три месяца назад она казалась сборищем, неспособным к военной дисциплине: дезертиры из Львов, неопытные крестьяне, повстанцы, занимавшиеся терроризмом.
Но теперь, под её командованием, они действуют, как единый механизм.
— Будем осаждать, пока они не сдадутся?
Три месяца.
Три месяца продолжается эта война.
И всё это время Львы не подпускали нас к стенам — то засадами, то сражениями, в которых участвовали не только эреанские солдаты, но и подкрепления, прибывшие из других частей Королевства Львов.
— Осада затянулась и слишком истощает ресурсы, — замечает Эльба. — И их, и наши.
А войска Сулеги, догадываюсь я, не смогут оставаться с нами вечно — они слишком оголяют собственные земли.
— Вчера ночью герцоги снова выгнали значительную группу эреанцев, чтобы уменьшить потребность в воде и еде, — сообщает Нирида. — Их допросили. Их информация совпадает с данными наших шпионов: внутри стены они умирают.
Блокада работает. Их запасы на исходе.
— Они выдержат, — спокойно говорит Эльба. — Выгонят ещё больше бедняков. Или пришлют новые войска — из Ликаона, или из Лиобе, или из Бельцибая…
Они будут вынуждать нас ослабить блокаду, чтобы пробить путь к провизии.