Кризис среднего возраста

Туголукова Инна

Она помолчала, словно заново осмысливая происшедшую ужасную неловкость.

– В общем, «когда разомкнулись объятья», в салоне было столько кровищи, будто там зарезали овцу. Светлая обивка, представляешь?

– Ну ты, Верка, даешь, – усмехнулась Зоя. – Вот уж поистине «в тихом омуте»...

– Да, – согласилась Вера, – я начинаю делать глупости.

– И как он отреагировал, этот твой Гена?

– Сказал только, что теперь придется ехать в химчистку, но я видела, что был недоволен.

– Еще бы!

– Я думала, все, больше он мне не позвонит.

Сама-то точно звонить не собиралась, даже телефон его из мобильного удалила, чтобы избежать соблазна. Ведь мне чего хотелось? Легкого флирта. Каких-то романтических отношений. Понимаешь? Куда-то поехать на выходные. Посидеть в кафе, пообщаться. Лав стори в стиле блюз. А тут сплошная попса под фанеру получается. Я щебечу без умолку, душу ему открываю, а он молчит, как задница.

– А что ты вообще о нем знаешь?

– Знаю, что армянин, сорок четыре года, что развелся с женой и отсудил себе детей – мальчика и девочку, – что, между прочим, неплохо его характеризует. Вот, собственно, и все.

– То есть ничего, – подытожила Зоя. – Загадочный восточный мужчина. И все-то он тебе врет, начиная с имени.

– Почему ты так думаешь?

– Да какой же он Гена? У них и имен-то таких не бывает. Он Фрунзик, Серавуш или Вагинак. Во! Точно Вагинак! А по-русски Гена. Ты хотя бы спросила, где он работает?

– Спросила.

– И что он тебе ответил?

– Сказал: «Контролирую».

– Это как же понимать? В метро, что ли, стоит у турникетов? Или у старушек в общественном транспорте социальные карточки проверяет? Слушай, Верка, а он не бандит? – внезапно озарило ее. – Черный «бумер», и все такое? Может, он торговые палатки «контролирует», чтобы дань вовремя платили?

– Нет, непохоже, – усомнилась Вера. – Он такой... положительный. Двое детей.

– Как будто все рэкетиры с рогами и копытами, и руки по локоть в крови. Они все симпатичные ребята с женами, детьми и домашними животными. Просто в школе плохо учились. У него как с интеллектом, у Вагинака? «Не мог он „Явы“ от „харлея“, как мы ни бились, отличить»?

– Здорово! – восхитилась Вера. – Сама придумала?

– Услышала по радио. У матери приемник не замолкает. Ну так как там у Вагинака с ай-кью?

– Ну он мне, конечно, Харуки Мураками не цитировал, но впечатления дебила не производит.

– А как, по-твоему, должен выглядеть дебил? – удивилась Зоя. – Пускать слюни и нечленораздельно мычать? Нет? Уже хорошо. Но больше он тебе не звонит?

– Почему же? – обиделась Вера. – Очень даже звонит.

– И что?

– И... ничего. Ничего не предлагает. Просто спрашивает, как дела и почему я ему не звоню.

– То есть, если перевести с армянского на русский, интересуется, почему больше не зовешь его потрахаться в машине?

– За что ты его так возненавидела?

– А за что его любить, Вера?! Почему он ничего о себе не рассказывает? Он что, армянский шпион? Или ему сказать нечего? Может, он на базаре семечками торгует? Он цветка тебе не подарил! Хотя бы одну розу за пятьдесят рублей. Такой нищий или

такой жадный? Ты из этих двух ипостасей что предпочитаешь? Вот он не предохраняется, потому что видит, что ты семейная, порядочная женщина – триппером не заразишь. А о тебе даже не думает! Совсем! Ни капельки! И тебе нужен такой урод? Ты что, Верка? Цены себе не знаешь? Гони его в шею! Нет мужика – и это не мужик. Правильно моя мать говорит: «Лучше уж одной остаться, чем абы с кем маяться». Мужик, он же как клещ, – прилипнет, насосется и отвалится. А ты потом мучительно умираешь от энцефалита. И свекровь твоя не права – не надо никого искать. Просто жить и чувствовать себя счастливой. Счастливые к себе притягивают. А от несчастных все бегут, как черт от ладана. Кому нужны унылые, кислые морды, когда и своих проблем выше крыши? А к нашему берегу одно только дерьмо и прибивается.

– Артем не дерьмо, – заступилась Вера. – И что же ты, такая умная, так в своей жизни напутала? – не удержалась она.

– Знаешь, – вздохнула Зоя, – я последнее время все свою маму цитирую. Так вот она говорит, мол, в том-то и беда, что все мы знаем, как правильно, а делаем, как получится...

16

АННА

– Вы бы еще попозже приехали, – недовольно сказала Аня, впуская в квартиру ночного гостя.

– Приехал, когда сумел, – хмуро отозвался тот.

– Ловите своего попугая и отчаливайте. Мне завтра рано вставать.

Но ловить никого не пришлось – попугай собственной персоной нарисовался в прихожей, взлетел на плечо хозяину и ухватил его за ухо.

– Какие у нас красивые сисечки, – нежно проворковал он.

Пришелец перехватил насмешливый Анин взгляд, трогательно покраснел и бесцеремонно запихал птицу в клетку.

– Загубили, гады, загубили, – надрывно запел попугай, но хозяин с ловкостью иллюзиониста извлек откуда-то большой темный платок, набросил его на клетку, и песня оборвалась на полуслове.

Но тут истерически захохотал мобильный визитера, попугай откликнулся мелодичным девичьим смехом, и Аня, приоткрыв от изумления рот, подивилась, сколько же идиотов неустанно плодит земля русская.

Соседка тетя Галя Соколова выбежала в прихожую, привлеченная столь безудержным весельем, и заметалась взглядом в поисках его источника. Но гость уже нашарил по карманам трубку, прервал идиотский хохот и раздраженно гаркнул:

– Алло!

Несколько секунд он молча слушал, страдальчески морщась, а потом взорвался:

– Люба! Черт бы тебя побрал! Год прошел, как мы расстались! Отвяжись от меня со своими проблемами.

Он выключил телефон, потер переносицу и сказал:

– Девчонки, напоите меня чаем. Весь день мотался, как цветок в проруби. Устал...

– О! – умилилась Аня. – Дайте попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде.

– Насчет переночевать даже не мечтайте, – мгновенно парировал орнитолог. – Кстати, меня зовут Сергей.

– Мне совершенно безразлично, как вас зовут.