Кровь и слёзы Звёздного города
Шрифт:
– Как мы и предполагали – отъём сил.
– Пополняет собственный запас или копит на другой, более масштабный ритуал?
– Скорее всего и то, и другое. И…
– И…? Мне что каждое слово из вас вытягивать?
– С высокой вероятностью речь идёт о применении магии Хаоса.
Хищник выпрыгнул наружу мгновенно, почуяв знатную добычу:
– Хаоский ритуал? А вот это уже интересно… Вы уверены?
– Руны опознал мой Наставник, Архимаг Антас Алеанате, а ему…
– А ему не просто можно, но нужно верить. Да, а я и не знал, что у Ученика Смерти были ученики. Получается вы Ученица Ученика Смерти? Забавно.
Мара всё-таки не выдержала
– Я вас утомил? Или может быть вы не выспались? Любовник помешал?
Некоторые мечты стоят того, чтобы их воплотили в жизнь…
– Нет, не помешал. Я спала прекрасно, так же прекрасно готовилась позавтракать, когда приехал Лар-тар.
– А, так это упадок сил от недоедания? Понял. Намекну йелли Эшаэль, думаю, она не откажется вас покормить.
Ривиэль провоцировал девушку намеренно, желая проверить её самообладание, прощупать границы дозволенного – до какой степени Мастер будет терпеть его откровенное хамство в угоду его высокому положению. И когда, наконец, снимет личину приличной светской дамы и среагирует как нормальный Некромант. Уж с ними он пообщался в своё время, и знает, что эти служители Всеблагой чаще всего плевать хотели на титулы и звания – близость к Смерти заставляет их скептически относиться к суете мирского. Тем удивительнее было видеть такой пиетет к его положению от явно талантливого и сильного Некроманта, так что первый его вопрос был лишь отчасти шуткой.
– Благодарю вас, это будет кстати.
Эльф удивлённо вскинул бровь – нет, не та реакция, что он ожидал, но тоже весьма и весьма любопытная. Придётся действительно озаботиться обедом девушки, в награду за восхитительный и единственно верный ответ на его провокацию.
– Хорошо, с вашим питанием мы разберёмся. Что за вопросы к йелли Эшаэль?
– Необходимо узнать, кто реальный отец йелли Тамиэль.
– Почему это важно?
– Есть подозрения, что убийца выбирает жертв с ярко-выраженным наследием Хаоса.
– Вы хотите сказать тех, в ком есть Семя Хаоса?
Мара удивленно взглянула на Ривиэля, а потом подумала, что похоже все кроме неё интересовались легендами древнего Мира…
– Да.
– Хм. Разве недостаточно того, что йелли Эшаэль из Йод? Вы думаете, что и таинственный папаша из потомков хаоситов?
– Да.
– Что же вас навело на эту мысль?
– Предыдущая жертва – йелли Калира Вауу. Её мать Вауу, а отец дракон. Древний. Нун.
– Вот как? А суккуба тем временем жила и работала в борделе. Мило, ничего не скажешь.
– Там длинная история.
– Дайте догадаюсь – злые драконы согнали с насиженных мест, заставили податься в столицу, но и тут жизнь оказалась не сплошь розы и мёд, вот и пришлось бедной-несчастной зарабатывать на жизнь собственным телом.
– Почти. Вот только «злые драконы» не просто прогнали, но предварительно поглумились. Девушка выгорела, во всех планах – и магическом, и как будущая мать.
Ривиэль отвернулся к окну. Да, он знал о драконах немало, знал, что у них не менее своеобразные понятия о морали и чести, ничуть не лучше, чем у тех же Вауу, и всё же та Магхзаны его удивили: их непонятная тяга к полному уничтожению и порабощению бывших властителей Юга… Зачем эта неоправданная жестокость? Пожалуй, только вот такие истории и могли заставить его усомниться в правильности решения, принятого три года назад. Он защищал
Впрочем, глупость драконов – это проблемы драконов. А у него теперь другие задачи. И одна из них сидела напротив – девочка-девушка, Некромант, Мастер со странной фамилией Кемейн. Что-то было в её имени, что-то вроде как знакомое, и это чувство почти узнавания не давало ему покоя, щекотало разум близкой разгадкой.
Мара смотрела на темноволосого эльфа и пыталась понять, о чём он думает – неужели его так впечатлили слова о судьбе Калиры Вауу, что решил наконец помолчать? Ривиэль поймал её взгляд, как-то странно усмехнулся и вернулся к прерванному разговору:
– Значит, йелли Калира обещала стать выдающейся магичкой, но всему помешала война с драконами. Про йелли Тамиэль мы спросим у её матери. Что по остальным жертвам?
– Не густо. Часть из них из детских домов…
– Подкидыши?
– Да.
– Не исключено, что детки от сомнительных связей самых именитых членов нашего благостного общества.
Впервые за это долгое утро Мара была готова улыбнуться – сарказм в словах несносного эльфа был направлен не на неё, но на тех, кого она и сама не понимала и не хотела понять. Отдать своего ребенка, выбросить его, словно ненужную вещь?
– А что с теми, чьи родители известны?
– Матери одиночки. Вырастили детей без отцов. Мною опрошены трое по списку – отца ребенка ни одна не могла назвать с точностью, цитирую «разве ж упомнишь всех…».
– Шлюхи?
– Да как сказать... Одна в таверне подавальщицей работала, да иногда ночи с гостями коротала. Как она выразилась – не ради денег, а для здоровья.
Ривиэль хмыкнул, но Мара предпочла не обращать внимания на реакции остроухого и продолжила:
– Вторая просто отказалась со мной говорить, мол, давняя история и ей вспоминать не хочется, а до сына дела нет – сгинул, да и туда ему и дорога. Третье сильно не повезло нарваться на ватагу пьяных Охранителей. Естественно, что выяснять, кто из них оставил её в положении, она не стала.
– И зря. Если бы она обратилась в Казармы, то виновных быстро бы нашли и заставили пожалеть о своей глупости.
– Даже с учётом того, что она человек? Простолюдинка, дочь торговца булочками?
И вновь Ривиэль промолчал. Да, если в деле был замешан отпрыск одного из Великих Домов, а так получалось по логике вещей, то вряд ли расследованию дали бы ход. И тут эльф встрепенулся:
– А ведь и это след! Мастер, если вы правы в своих подозрениях, то папаша кто-то крови Великих Домов, а таких среди Охранителей не так уж и много. Можно поднять списки за те годы и вычислить мерзавца. Или убедиться в том, что речь не о Великих Домах…