Кровь и свет Галагара
Шрифт:
Шаг за шагом он следовал за хитрым маклаком и тащил за собою царевича, безусловно доверявшего чужим глазам в таком деле, как приобретение гавардов.
Вскоре они приблизились к стойлу, где переминались хваленые чудо-звери. Здесь Трацар, не переставая навострять уши, рассеянно глянул на них и едва не остановил свой выбор, почти наугад, на паре небесно-голубых с серебряной искрой. А ловчила-продавец уже схватился было за свою трещотку. Но в этот лум Кин Лакк не удержался:
— Эй, царевич! — закричал он что есть мочи. — Немедленно останови этого безумца! Не денег жалко, а вас, бедолаг — ведь на этаких сивых переростках вам и
Ур Фта вполголоса поспешно передал Трацару совет невидимого форла. После этого, не обращая внимания на летящие им вслед живописные стоны первого продавца, они пересекли гавардгал и направились к тем стойлам, на которые указал Кин Лакк. «Тихий паренек» оказался здоровенным чернобородым малым в скрипучих сапогах (жаль, Ур Фта не мог оценить этой форлийской шутки). Похвалив своих покупателей за знание толка в гавардах, он заломил такую цену, от которой и самый богатый агар слюною бы подавился. Но беспечный Трацар знай платил, не считая, и удивляться пришлось продавцу, когда он поймал без всякого торга кинутый ему кошелек, под завязку набитый золотыми шарами хардамов. Однако, быстро опомнившись, бородач крутанул трещоткой, выбросил высоко вверх руку с двумя растопыренными пальцами и сотрясающим высокие своды басом прокричал:
— Шет! (что значит «продано» по-криански).
И тут же, ибо он и по весу кошелька догадался, что простаки-чужестранцы здорово ему переплатили, добавил:
— Теж! (что значит «оплачено»).
Услыхав выкрики, Трацар подпрыгнул и хлопнул царевича по плечу:
— Вот оно! Вспомнил! Как только мы сюда вошли, мне показалось, что я его слышу. И вот, оказывается, не показалось!
— Да объясни же толком, любезный Трацар! Что именно ты вспомнил?
— Как что? Ключевое слово! — и придвинув лицо, он горячо прошептал царевичу на ухо. — Не жедеш, не тешеж, а шетеж! Все, милый Ур Фта, считай, что приятель твой найден. И если, конечно, он не где-нибудь поблизости, мы вовремя покупаем гавардов: они у нас на привязи не застоятся!
— И можешь мне поверить, благородный царевич, — сказал невидимый форл, — что, в отличие от тех голубых заморышей, эти среброхвостые птицы полетят без остановки хоть до самой пустыни Лаглаг!
Прикупив неподалеку от городского гавардгала добрую сбрую и запас провианта, они выехали из Северных ворот Эсбы и остановились в маленькой роще предгорья Шо. Здесь Трацар спешился первым и сразу же, приняв загадочную позу, пробормотал несколько дюжин беспредметных слов. Царевич также спустился на землю и, придерживая гавардов, стоял поодаль, чтобы не мешать своему чудесному приятелю в его непостижимом деле.
Наконец Трацар опустил руки, вздохнул и приблизился широкими шагами.
— Полагаю, тебе нетрудно будет принять решение, милый царевич, после того, как ты выслушаешь меня. Твой друг и верный слуга, коего нам пристало называть Витязем Посоха, цел и невредим. Он только что выехал из развалин Обители Небесного Взора и теперь прямиком направляется в Дигал. Этот путь протяженностью около трехсот атроров не сулит ему никаких новых приключений и опасностей. Но едва он достигнет Дигала, дальнейшая судьба его будет предрешена самым печальным образом. Если он
— И что затем? — нетерпеливо воскликнул царевич, подгоняя замявшегося Трацара.
— Смерть. Неизбежная и лютая.
— Как можно ее предотвратить?
— Существует только один способ: не давать ему выехать из Дигала одному.
— Ясно, Трацар. Стало быть, мы немедленно направляемся в Дигал. Сколько до него?
— Около четырехсот, на сотню атроров больше, чем славному Нодалю…
— Ну что ж, следственно, будем торопиться и постараемся делать как можно меньше привалов.
— Если бы только привалы служили помехою на твоем пути, о благородный Ур Фта, ты давно бы достиг своей цели! — вмешался напоследок Кин Лакк.
— Ты мне льстишь! — ответил царевич. — Недостаток разумения заставил бы меня споткнуться и на самой гладкой дороге.
— Что ты говоришь? О какой лести? — рассеянно вопросил Трацар, не без труда вскарабкавшийся в седло.
— Не сердись, дорогой друг, — сказал царевич, в свою очередь прыгнув в седло и улыбнувшись. — Ведь я вынужден иногда говорить с нашим невидимым спутником, коего ты, в отличие от меня, еще и не слышишь.
— Ах, да! — рассмеялся Трацар. — Привет тебе, Дацар! Прими благодарность за помощь в выборе гавардов: ведь звери и правда, кажется, великолепны!
С этими словами он пустил своего гаварда вскачь, а следом сорвался с места и царевич. Они помчались степью, и густой липкий снег, с вихрем летевший навстречь, не был им помехой. И никакая иная сила не препятствовала их неудержимому движению. Даже бурное и довольно широкое течение Таргара не остановило их ни на лум — гаварды, перенеся на противоположный берег своих седоков, только встряхнулись и фыркнули несколько раз, прежде чем устремиться дальше — в простор, казавшийся безграничным.
«Уж не возвел ли вновь могущественный Су Ан надо мною своды своего таруана?» — подумал царевич. И, заметь, подобная мысль не пришла бы ему в голову, кабы ведал он, каково в тот нимех приходилось благородному дварту.
Су Ан пребывал в своем последнем и самом надежном убежище, высоко в горах Ло, за стенами обители Клакталовых Ливней. Было так. Выбиваясь из сил, натыкаясь на скалы в низком полете, падая и поднимаясь вновь, достиг он ворот обители, сверкающих чистейшей белизной, ударился в них всем своим драгоценным телом и простерся ничком у входа.
Когда же пришел он в себя, то немедленно — с благодарностью, впрочем — отослал испуганных силинов и сартов, толпившихся вкруг его ложа и потчевавших благородного дварта чудесными подъемными средствами: настойкою звездного жерфа на первой осенней росе, двенадцатидневным отваром из ста двадцати корней и припарками из сулалского донного ила.
Он остался наедине с болотною сужицей, той самой, что принесла нашим героям дозволенные вести по пути из Сарката в Эсбу. И говорил с нею, словно с самим собой. Беседовал странно о странном.
— Зачем Су Ан толкнул Галагар на седьмую тропу судьбы? Ведь это и ему грозит гибелью.
— Что поделаешь? Время гибели двартов настало. Ушли Фа Эль и Олтран, доживает последнюю зиму Мокморра. Зловредного и глупого Ра Она вряд ли что-то спасет. А вместе с ним неизбежно исчезнет Су Ан.
— Разве нельзя по-другому? Отчего не переменить ход событий?