Кровь и свет Галагара
Шрифт:
— То есть мы потеряли бы то неблагоприятное, что поневоле приобрели?
— Именно, царевич. Так что ничему не удивляйся.
— Постараюсь. Но как же нам спуститься с этого дерева?
— Ты уже испробовал один простой способ — двигался вниз, перебираясь с ветки на ветку. И другой — двигался таким же образом, но вверх. Однако согласись, что этот второй способ немного сложнее первого…
— Справедливо, Трацар! И я знаю верное решение! Проще простого — для того, чтобы спуститься, взять и прыгнуть
— На этот раз ты, кажется, попал в самую точку, милый царевич. Давай попробуем.
Повиснув на руках, они продвинулись к самому краю ветки, раскачались — и разжали пальцы. После легкого головокружения царевич почувствовал, что сидит верхом на своем гаварде, плечо ему приятно давит ремень коцкута, и все его вооружение при нем. Словно и не было снежной бури.
— Удивительно просто! — невольно воскликнул он.
— Все, что агары называют колдовством, держится примерно на таких же позициях! — весело сказал Трацар, но подумав, добавил: — Или почти все.
Под утро новое пированье в Бирцидовом саду завершилось. Шан Цвар и Трацар удалились на покой, а Нодаль и царевич Ур Фта остались в беседке, чтобы напоследок выкурить по трубочке саркара. На самом же деле им просто трудно было расстаться даже на краткие нимехи сна.
— Знаешь, царевич, — задумчиво произнес Нодаль, помешивая угли в жаровне. — Мне очень не хватает старого форла. И не только здесь и сегодня, и не потому, что мы снова в Бирцидовом саду. Мне всегда и повсюду будет очень его не хватать.
— Эй, царевич! Скажи ему, пускай держит себя в руках. Впереди еще немало веселого! — проворчал на это Кин Лакк.
— Согласен с тобой, дружище, — сказал царевич, не обращая внимания на слова Кин Лакка. — Мне тоже не хватает старика. Ведь он заменял мне глаза. Хорошо, что теперь хоть Трацар со мной.
— Трацар… — опять вмешался Кин Лакк. — Да что бы ты делал в бою без моей свирели?
— Трацар — замечательный, чудесный! — воскликнул Нодаль. — Но Кин Лакка никем заменить невозможно!
— Справедливые слова! — горделиво сказал Кин Лакк. — Вот-вот, и я снова расплачусь.
— Послушай, Нодаль! — не спеша проговорил царевич. — Мне кажется, если теперь, вот в этот лум Кин Лакк видит нас оттуда…
— Откуда? — вздрогнув, пробормотал Нодаль.
— Ну, не знаю… Оттуда, где все мертвецы… Так вот, если он видит нас, то знаешь, чего ему хочется больше всего, как мне кажется?
— Чего? Кружечку мирдрода?
— Да нет! О чем ты? Я думаю, больше всего ему хочется нас обнять. Просто прижать к сердцу, обхватив своей бедной рукою и крыльями.
На сей раз Кин Лакк ничего не сказал. Быть может, потому, что царевич и в самом деле угадал его сокровенное желание. Нодаль кивнул и несколько афусов все трое молчали. Затем двое
Не успели они подняться по узкой скрипучей лестнице к своим комнатам, как возле входной двери раздался шум, и кто-то решительно в нее постучал раз, другой, третий, и продолжал колотить до тех пор, пока сонный хозяин не подошел с ворчаньем и не распахнул дверь, отомкнув запоры.
В дверном проеме освещенный тусклым светом фонаря стоял здоровенный детина в шапке тагунского дюжинника.
— Эй, хозяин, слушай приказ! Именем государя, завтра к полудню освободить все комнаты. У тебя будут стоять и столоваться командиры черных дюжин.
Выкрикнув свой приказ в воздух над головою хозяина, он развернулся на каблуках, намереваясь идти прочь.
— Да что случилось-то? — крикнул хозяин ему в спину.
Лихой тагун оборотился, задумался на пару лумов и сказал:
— Это уж не тайна. Государь наш, великий Шан Цвар, дабы с честью завершить дело, начатое его отцом, объявляет войну Цлиянскому царству. Вот так! Теперь по-настоящему воевать будем!
Нечего и нам делать тайну из того, что этими словами завершается пятнадцатый урпран книги «Кровь и свет Галагара».
Шестнадцатый урпран
Страшен был этот зимний ленивый рассвет. В башне цлиянского форта, что на мысе Кухир, заметили желтые паруса крианской флотилии над ровной линией горизонта. И несколько раз сбивались со счета, пытаясь определить силы приближающегося противника.
На стенах сурового Стора выстроились все, кому хватило места, и молча наблюдали, как степь, занесенная снегом, наполняется от края до края разноцветными крианскими стягами, флажками и перьями. То был не поток, то было целое море, не роща, а лес вырастал на глазах у изумленных цлиян прямо в пустой степи. И каждый разумел в тот нимех, что ему очень скоро, быть может, придется лечь костьми в гуще этого бедствия.
Судьбе и собственной воле Великого Син Ура было угодно, чтобы и он в то утро находился в крепости Стор и своими глазами созерцал надвижение вражеской мощи на земли Цлиянского царства.
— Этот юнец обезумел! — в гневе вскричал он, выпростав руку.
— Или до безумия отважен, государь, — заметил советник Од Лат. — Он собрал огромные силы и рассчитывает тебя уничтожить до того, как успеешь собраться с силами ты.
— Гонцы уже сегодня достигли не только Глиона и Ивора, но и Саина, и Миглы, и Гатора Холтийского. Через несколько дней все войска Цли подойдут к Фатару.
— Продержится ли Стор на сей раз достаточное время? Думаю, государь, следует немедленно вступить в переговоры и ублажить Шан Цвара любыми уступками.