Кровь и Звёзды

Somber

Оставив последнее препятствие позади, мы быстро прошли последние мили речного потока и нашему взору открылось…

Море.

Я никогда раньше не видела моря. Даже не представляла, какое оно. Да и как я могла его себе представить по маленьким серым картинкам в моих книжках, которые, к тому же, казались мне ужасно скучными. Необъятное волнистое полотно свинцовой воды простиралось насколько хватало глаз. На востоке его перекрывали портовые сооружения, но я смотрела всё дальше и дальше, пока мой взгляд не достиг горизонта. Там вдали, я заметила слабые проблески синевы.

Внезапно я поняла, что не хочу останавливаться. Мне захотелось попросить Траш, чтобы она

продолжала править корабль прямо в эту огромную пустоту, прочь от того кошмара, каким был Хуффингтон. Чтобы оставить это всё позади, навсегда.

Через мой разум пронёсся звук тасуемых карт, и я тяжело вздохнула, глядя в сторону запада, на высокие холмы над морем. Я не могла уйти, как бы страстно я этого ни желала. Да и бессмысленно было пытаться убежать куда-то. Ведь отец Траш пал жертвой пиратов. Пустошь простиралась куда дальше Эквестрии. Весь мир стал Пустошью. Идти было просто некуда.

— Что это? — спросил П-21, указывая копытом на восток в сторону самого огромного корабля, который только можно было себе представить. Он стоял, пришвартованый к пирсу, слегка кренясь на один бок. В его орудийных башнях располагались просто нереально огромные пушки. Их стволы казались длиннее, чем весь «Морской Конёк»!

— Флагман флота Её Величества «Селестия». Кажется, такие корабли назывались линкорами. Угадай для чего он? — спросила Траш с усмешкой.

— Он же просто огромный! — воскликнул П-21.

— «Луна» был ещё больше, — сказала Траш, указывая на тёмное пятно в середине бухты над ржавой железной башней. — Прямое попадание Жар-бомбы, и всё равно потребовалось почти столетие, чтобы он окончательно затонул. А «Селестия» теперь — местная штаб-квартира Стальных Рейнджеров.

— Кто они вообще такие? Я знаю, что это пони в силовой броне, но что они делают в Хуффингтоне? — хмуро спросила я.

— Ну, в последние годы войны Эплджек разработала магическую силовую броню. Солдаты, прошедшие обучение по её использованию, стали элитными войсками. Когда Эквестрия обратилась в пепел, они зарылись в бункеры и стойла и затаились, ожидая возможности выйти наружу. Около тридцати или сорока лет назад, Стальные Рейнджеры выползли из своей базы в Мэйнхеттене и начали распространяться по всей Пустоши. Они избрали своим священным долгом собирать и защищать технологии МВТ, поэтому если ты пони, никак с этими технологиями не связанный, то можешь катиться нахер. Двадцать лет назад или около того, они начали укрепляться в Хуффингтоне. Думаю старейшине Кранчи Кэрротс хватило одного взгляда на «Селестию», чтобы кончить на месте. Если они смогут заставить эти пушки стрелять, то весь город падёт к их ногам. А уж если им удастся выйти в море на этой посудине… чёрт… думаю, что всё побережье в радиусе двадцати пяти километров будет под их полным контролем.

— А они смогут?

Мне трудно было даже представить себе разрушительную силу этих исполинских орудий. Насколько же большими должны быть снаряды для них? Если дальность их стрельбы достигает нескольких километров, то даже хуффингтонских укреплений может оказаться недостаточно. Стальные Рейнджеры просто разрушат стену и весь город будет принадлежать им. За исключением полей ХМА… но что если их броня невосприимчива к ним? О-о-ох… моей гриве эта идея совершенно не нравится.

— Понятия не имею. Полагаю, Кранчи Кэррот хочет заставить их работать просто из принципа. А вот Стил Рейн… тот, несомненно, считает, что любая технология должна быть использована по назначению. — Траш вздохнула и пожала плечами. — Большую часть времени они проводят на базе Айронмэйр. Я не особо горю желанием связываться с ними,

так как двигатель «Морского Конька», определённо, находится довольно высоко в их списке «технологий, подлежащих конфискации». И уж точно не планирую в ближайшее время выяснять насколько высоко.

«Морской конёк» отвернул от «Селестии» и направился к западному побережью залива, на котором возвышались серые и коричневые холмы. Я оглянулась в последний раз на серые волны и искорёженные суда, сбившиеся в кучу или же наполовину погружённые в воды гавани. Из глубин затонувшего корпуса «Луны» пробивалось яркое радужное магическое свечение. Даже море, такое огромное и глубокое, оказалось беззащитно перед войной. Ничто не уцелело в её жерновах.

— Я высажу вас на пирсе. Если, конечно, у вас не случился внезапный приступ благоразумия, и вы не решили отправится с нами в Город Дружбы. — Траш широко улыбнулась. — О, это отличное место. Там есть один бар, которым заведует самая толстая кобыла, какую вы только можете себе представить, но её пойло валит с ног быстрее, чем успеваешь его выплюнуть. Абсолютно уверена, что она добавляет в него антифриз.

Я знала, что ей не хочется расставаться. Мы были во многом похожи, но она была обременена её лодкой и командой. А у меня была моя… что бы это там ни было. Поиск? Миссия? Мозги набекрень?

— Ой, как заманчиво. В другой ситуации я бы ни за что не упустила шанс отведать алкоголя, от которого можно ослепнуть, но у меня назначена долгожданная встреча с родным домом.

Мы приближались к месту, где на длинном деревянном пирсе сгрудились ярмарочные аттракционы. Огромное чёртово колесо украшало проржавевшее лицо Пинки Пай, которая улыбалась в сторону гавани, дерзко подмигивая, а деревянные горки угрожающе низко склонились к самой воде.

Траш осторожно подвела «Морского Конька» к ветхой лестнице на конце пирса. Лестница была очень шаткой, но нам всё же удалось вскарабкаться по ней наверх. Мой ПипБак тихо пискнул. Перед глазами возникла надпись: «Бордвок».

— Береги себя, Охранница. Рассчитываю в будущем на новое приключение в твоей компании, — сказала Траш с улыбкой, взмахнув на прощание копытом.

— Ты тоже, капитан Траш. Не пойди ко дну, — ответила я и нахмурилась. — И не слови пулю. И не дай задушить себя. Или отдрючить. Или выпотрошить…

— Я буду в порядке, — со смехом перебила она меня. В трюме заворчал и зашипел талисман, и «Морской Конёк», подгоняемый двумя водяными струями, отчалил, беря курс в открытое море.

Я тихо вздохнула, глядя, как она уплывает.

— Ты хотела бы остаться с ней? — тихо сказала Лакуна.

— Конечно. Я хочу сказать, что у неё ведь просто потрясающая жизнь, не наполненная следующими один за другим необъяснимыми кошмарами.

Я проверила винтовку и осмотрела Бордвок через её прицел. Ничего в поле зрения, ничего на Л.У.М-е. Неужели мне в самом деле повезло во второй раз за два дня?

Мы осторожно направились вдоль пирса в сторону парка развлечений. Огромное колесо тихо заскрипело на ветру, когда мы проходили под ним. Где-то в этих местах действовала целая армия рейдеров. Может некоторые из них были сейчас в самом Бордвоке?

Они здесь были. Только они были мертвы. Очень-очень мертвы. Кто-то привязал троих из них к перилам, а затем сожрал их… сожрал, определённо, живыми, судя по тому, что всё вокруг было забрызгано кровью, а шнуры, которыми эти рейдеры были привязаны, почти перерезали им копыта, когда они бились в агонии. Мои поздравления. В Пустоши нашлись пони ещё безумнее, чем рейдеры. Надеюсь, нам не доведётся пересечься с ними по пути в Стойло Девять Девять.