Кровь и Звёзды
Шрифт:
— Я знаю, Арлоста. Но это произошло, — ответил он бесстрастным тоном.
— Да… — тихо прошептала она и натянуто улыбнулась. — Блекджек собирается помочь мне выяснить, как покончить с собой. Здорово, да? И я… я получу, наконец то, чего заслуживаю… и никогда больше не сделаю этого снова.
Священник обвёл взглядом нас обеих.
— Никто не заслуживает твоей участи, Арлоста, — тихо произнёс он. — Хотел бы я хоть чем-нибудь тебе помочь, но ты по-прежнему угроза для Метконосцев. И тебе по-прежнему здесь не место.
Рампейдж лишь обречённо кивнула.
— Могу я хотя бы увидеть её перед тем, как уйду?
На лице Священника появилась тоскливая улыбка.
— Разумеется.
Рампейдж снова кивнула и молча вышла под дождь, льющий за пределами действия
— Куда она идёт? — удивлённо поинтересовалась Глори.
— К нашей дочери, — еле слышно обронил Священник.
«Их кому?!»
Глори в ужасе закрыла рот копытами, и даже П-21 выглядел потрясённым.
— Я был совсем жеребёнком, но… — Священник неопределённо пожал плечами. — Но всё же достаточно взрослым, чтобы однажды, после большого количества виски и долгого флирта, это произошло. Я никогда не видел Арлосту такой счастливой. А потом… ни с того ни с сего… она убила нашу дочь. Думаю, это свело её с ума. Она много раз пыталась убить себя самыми различными способами, наводя ужас на Метконосцев. И, в конце концов, отправилась в город. Я сбился со счета, сколько раз оборонительные системы Ядра испепеляли её. Мне казалось, что на этом всё закончилось. Но два года спустя она появилась вновь, уже в образе Потрошителя по имени Рампейдж.
— Почему же она просто не… закопает себя или что-то в этом духе? — поинтересовался П-21, теперь уже с толикой сочувствия и стыда.
— Потому что это не убьёт её. И однажды… спустя дни, годы или, возможно даже, столетия, она всё равно выберется. И кто знает, каким чудовищем она станет к тому времени? Единственное наказание, которое она считает приемлемым для себя — это смерть, — уверенно произнёс Священник. — Она хочет быть уверена, что больше не причинит никому вреда…
— И она ещё легко отделается… — буркнул П-21.
— …и будет вечно гореть в аду, — закончил Священник.
П-21 недоумённо заморгал, а затем уставился на меня. Думаю, он, наконец, осознал, как болезненно переживал Священник то, что она совершила.
Мне оставалось сделать лишь одно. Покопавшись в своих сумках, я вытащила драконий коготь. Моя магия оказалась истощена настолько, что мне пришлось взять коготь в зубы, чтобы нацарапать им по дереву несколько слов. Закончив, я осмотрела надпись на надгробии:
Роза
и мои приписки под нею:
— Мать.
Торн
— Дочь.
— Я закончила, — прохрипела я своим измученным горлом и тяжело облокотилась на Глори. — Пора уйти из-под этого дождя.
* * *
К сожалению, мой визит в Стойло Девять Девять ненадолго откладывался. Я была больна… очень, очень, очень больна. По мне уж лучше сдохнуть от лучевой болезни, чем мучиться от постоянного, раздирающего горло кашля и чувства собственной беспомощности. Знаю, Рампейдж была в гораздо более худшем положении, чем я, но, в конце концов, она всего лишь переживала своё второе рождение… а может третье… или четвёртое… и на данный момент я всё равно ничего не могла с этим поделать, поэтому позволила своим друзьям поднять меня наверх и уложить в старую кровать Мэригольд.
Секаши осталась со мной, чтобы помочь своими лечебными зельями и микстурами. Очевидно, что зебра, не знающая, как приготовить самый простенький отвар, была бы не более чем полосатой пони. Возможно её варево и пахло отвратительно, но всё таки оно было намного лучше листьев, что заваривала Глори. Плюс, я была совсем не прочь узнать побольше о зебринской культуре. Мои познания о зебрах, по большей
Из историй Секаши я узнала, что когда-то зебры жили племенами на обширных пастбищах. Большинство из них были кочевниками (хотя легенды и археологические данные указывают на то, что, скорее всего, так было не всегда), и вместо того, чтобы основывать крупные города и мегаполисы, они просто ставили несколько строений для оказания помощи больным и защиты своих колодцев. В отличие от Эквестрии, где большую часть дикой природы освоили, земли зебр по-прежнему были полны всяческих монстров и опасностей. Зебры относились к ним с почтением и испытывали себя на прочность, бросая вызов этим угрозам. Нехватку магии единорогов они компенсировали редкими и сильными магическими талисманами.
Несомненно, на их образ жизни сильно повлиял длительный период засухи. Гибнущая саванна вынуждала зебр собираться в деревнях и городах, построенных вокруг источников воды, и, поскольку они уже не могли надолго покидать их, остро встал вопрос противостояния естественным хищникам. Спустя примерно десять лет, месторождения драгоценных камней, являющихся основой зебринских магических талисманов, исчерпались, что поставило зебр на грань выживания. Решение этой проблемы было найдено в Эквестрии, к взаимному удовлетворению обеих сторон. Эквестрия была индустриальной державой, и многие из тех технологий, что развивались в ней ударными темпами, обещали сделать нецелесообразной необходимость дальнейшего использования талисманов. Но при этом, Эквестрия также обладала огромными залежами драгоценных камней, и, к счастью для зебр, бурный рост эквестрийской промышленности требовал постоянного увеличения поставок энергии, которые угольные компании были не в состоянии обеспечивать. В результате стороны пришли к соглашению: Эквестрия обязалась снабжать зебр драгоценными камнями, а также помогать в становлении их промышленности, делясь знаниями и технологией угледобычи, в обмен на что зебры гарантировали поставки угля в Эквестрию.
Необходимость создания горнодобывающих производств и стремление к технологиям полностью изменили их кочевой образ жизни. Зебринские земли были полностью освоены и использовались теперь для извлечения природных ресурсов, а зебры начали развивать собственные технологии, основанные на алхимии и магии земных пони, которые позволяли расширить и дополнить возможности традиционных инструментов и талисманов. Цезарь, ранее занимавший позицию всего лишь своего рода опытного дипломата, отвечавшего за урегулирование крупных межплеменных споров, воспользовавшись изменениями, которые повлёк за собой осёдлый образ жизни, сосредоточил в своих копытах всю полноту власти и объявил курс на построение нового светлого будущего, хотя не всё было так просто. Зебры, достигнув такого же технологического роста, как и Эквестрия, попутно столкнулись с неведомыми ранее социальными потрясениями. Городская жизнь перестала быть чем-то непонятным из старинных легенд, что практиковалось лишь несколькими небольшими племенами, да и то лишь в периоды засухи; теперь она стала нормой. Железные дороги протянулись по всей земле, сокращая путешествия, которые раньше могли занимать недели тяжелейших переходов, до нескольких дней в уютном вагоне. Крепнущая с каждым днём объединённая армия зебр, вооруженная новейшим оружием и магией, перестала лишь сдерживать агрессивных животных и начала на них охотиться. Новые идеи пронзали культуру зебр подобно молниям, и среди них была одна, что начала бурлить в их умах, приближаясь к опасной черте.
Большинство зебр никогда не задумывались над тем, как устроен мир за пределами их племенных угодий. Они были слишком заняты выживанием, чтобы их сильно заботило то, что творилось в далёких землях. Хотя, те, кто всё же размышлял о подобных вещах, затаили тихую обиду на Эквестрию. Страну, которую избрали своей обителью живые богини, и где даже монстры были ручными, а сезоны подстраивались под нужды и удобства пони. Тем не менее, это недовольство не имело особого значения; Эквестрии не не было дела до зебр, те в свою очередь ничего не могли поделать с пони.