Кровь на черных тюльпанах

Коршунов Евгений Анатольевич

— Отдыхайте, господин Чип, — произнесла она, опять улыбнулась и ушла.

Чип улыбнулся ей вслед. Она была — впрочем, как и большинство стюардесс компании «Транс уорлд эйрлайнс» — очень и очень симпатичной. И даже в своей форменной белой рубашке без единого, разумеется, пятнышка и черной форменной юбке она выглядела так, будто только что привела себя в порядок и готова встретить поклонника. Единственный ее недостаток, подумал Чип, — это то, что следила она совершенно непрофессионально. Ей лет двадцать пять — двадцать шесть, прикинул Чип. Научат. Было бы желание, а оно у нее, видимо, есть.

…Джудит прислала письмо через

два месяца. Из Сан-Франциско. В университет она решила поступать на следующий год, а пока устроилась секретаршей к Кевину Розендейлу, журналисту — «свободному художнику», который был старше ее на три года. И писала, что произошло это случайно, а что значил этот случай — сообщать не стала. Пригласила в гости. Чип, конечно же, ответил ей и, конечно же, пообещал приехать. Но они так и не встретились. Прошел год.

За этот год Кевин Розендейл сделал себе имя. Он писал лаконично и изящно ставил в своих статьях много риторических вопросов. О Вьетнаме, о тех, кто гибнет вдалеке от родины, и кто протестует на родине, о голодных детях и богатых стариках, стремящихся похудеть.

За этот год Чип тоже неожиданно для себя стал журналистом. И тоже «свободным художником». Но он никогда не размазывал слезы по бумаге, как это делал Розендейл. Писал мало, но все, что он писал, печатали две главные газеты штата: одна — опора республиканцев, другая — гордость местных демократов. Вирджил Чип не ставил риторических вопросов. Он давал ответы.

Среди своих Кевин Розендейл через год получил репутацию «умеренного либерала». И иногда в статьях он даже упоминал имя Джудит — как помощницы, собравшей очень ценный и очень нужный для него материал. За то же время Вирджил Чип стал «своим» во всех мало-мальски значащих государственных учреждениях штата.

Розендейл размышлял в своих статьях или делал вид, что размышляет.

Чип получал «стерильную» информацию от Федерального бюро расследований и Центрального разведывательного управления, завербовавшего его на четвертом курсе университета. Об этом он в своих статьях, конечно же, не писал.

За весь тот год Чип получил от сестры четыре поздравительные открытки. Джудит отправил пять.

Четыре поздравительных. В пятой сообщал, что он обязательно нагрянет к ней в Сан-Франциско. Когда — известит особо. Но выбрался он туда нескоро…

…Вирджил Чип достал толстый желтый фломастер и под именем своей сестры крупными буквами вывел: «Кевин Розендейл». Сложил лист пополам и убрал в кейс, не забыв защелкнуть замки и набрать цифровой код.

— А вы любите острые блюда, ведь выбрали в меню гуляш по-венгерски, наверно, и острые ощущения. — Какое-то поддразнивание почудилось Чипу в голосе стюардессы.

— Вы знаете, — делая вид, что он размышляет вслух, произнес Чип, — что бы я отнес к острым ощущениям? Один мой друг прочитал в газете объявление похоронного бюро, предлагавшего свои услуги по торжественному погребению любимых домашних животных. Он позвонил туда и спросил: «А сколько стоит похоронить моего любимого африканского слона, который скончался у меня на руках сегодня утром?» Его немедленно соединили с управляющим похоронным бюро, который был воплощением любезности и сообщил: гроб для слона влетит ему в десять тысяч долларов. Но поскольку мой приятель был для похоронного бюро выгодным клиентом, они тут же посулили ему скидку: если слон скончался вместе со слонихой и нужно

готовить гробы для обоих, то это будет стоить не двадцать тысяч, а всего лишь восемнадцать.

— А где он держал этого слона? — изумленно спросила стюардесса.

— У него вообще не было слона. У него не было ни одного домашнего животного. А когда он узнал, что погребение слона стоит так дорого, то пошел наниматься землекопом в то самое похоронное бюро.

Стюардессу окликнули: нетерпеливые пассажиры, жаждавшие получить свою порцию гуляша, сосисок, мороженого, яблочного пирога, напомнили ей, что Чип не единственный пассажир в самолете. Однако он был единственным пассажиром в самолете, за которым стюардесса обязана была вести наблюдение.

Управившись с гуляшом, Вирджил Чип снова взялся за «Вашингтон пост» и нашел страницу объявлений о продаже автомашин. Чип, как и множество американцев, любил хорошие машины. Хорошей машиной в его понимании был «Де лорен», который он купил совсем недавно за 30 тысяч долларов. Двухместная машина спортивного типа из нержавеющей стали не годилась для семьи, но семьи у Вирджила Чипа не было, а на второе сиденье он всегда находил, кого посадить. «Де лорен» был престижен, олицетворял скорость и силу.

Раньше, когда Вирджил Чип считал, что марка автомобиля не имеет никакого значения, лишь бы под капотом находился работающий двигатель, он никогда не читал объявлений о продаже машин. Обладание машиной высокого класса приучило его регулярно их читать и откладывать деньги на банковский счет. Не в страхе за «черный день». Чип считал, что все черные дни в его биографии позади. Во всяком случае с тех пор, как он начал работать в ЦРУ, у него в худшем случае выпадали дни серые.

— Уже пора пристегиваться ремнем, мистер Чип, — послышался голос над ним.

Стюардесса стояла, слегка склонившись над ним.

— Через десять минут мы будем в Канзас-Сити.

— Конечно же, в Канзас-Сити, — среагировал Чип. — А где же еще? Во всяком случае, у меня билет именно туда. А у вас?

Она пожала плечами.

— Летаю по всей Америке, и нигде не встречают с оркестром и почетным караулом.

«У меня оркестра и караула не будет, — подумал Чип. — Но могут обеспечить почетным эскортом».

Через 15 минут после приземления самолета Вирджил Чип уже вставлял ключи в замок зажигания красного «файрберда», который взял напрокат в фирме «Авис». Он направлялся в огромную гостиницу «Краун-сентр», красиво вписавшуюся в архитектуру Першинг-роуд. Впрочем, Чип мало что понимал в архитектуре. Просто эта гостиница всегда нравилась ему своим уютом точно так же, как она отпугивала многих туристов своей дороговизной и множеством магазинов на первом этаже, где столь легко было потратить деньги.

Отъехав метров пятьсот от аэропорта, он заметил за собой серый «мустанг». В нем сидели двое.

Чип точно рассчитал время и дистанцию: он подъехал к светофору, когда зеленый свет уже сменился желтым, и резко придавил акселератор.

«Файрберд» пролетел светофор на красный свет, серый «мустанг» выскочил на перекресток вслед за ним и с трудом увернулся от огромного трейлера, тащившего в двухъярусном прицепе новые автомобили.

Чип вытащил сигарету, зажег ее и включил приемник. «…и преступник был задержан полицией. Расследование началось. А сейчас, дорогие слушатели, вспомним Элвиса Пресли. Вспомним его незабываемый «Рок круглые сутки»!»