Кровь в его жилах
Шрифт:
— Он отдал свой дар в Муратово?
— Я не знаю, честное слово. Со мной таким не делились.
— Где он достал мертвую кровь? С кем из жандармов он был связан? Кто из других родов помогал Волкову? Что он хотел сделать с магжилой в Серых ручьях? А Зерновое?
Змей на все вопросы отрицательно качал головой, раз за разом. Саша не выдержал и прижал Светлану к себе:
— Ш-ш-ш, ты же видишь, им играли в темную.
Змей вскинулся, напоминая:
— Ты дашь мне свободу, ваше императорское высочество? Ты же обещала. Я слышал
Пришлось говорить то, что болью от страха застревало в горле:
— И я сдержу свое обещание, Огнь. Только одно условие — не шалить, не жечь все подряд, не выжигать города и села, деревни и леса… У меня есть статистика пожаров: выйдешь за пределы этой статистики — я снова посажу тебя на цепь. Рука не дрогнет — я клянусь.
Огнь как-то легко согласился:
— Обещаю. Я уже давно не юн и не голоден. Я давно живу, я давно усмирил свои порывы. Мне нужна свобода, а не месть. Мстить я умею и на привязи. Так ты дашь мне свою кровь? Ты распечатаешь своей кровью сдерживающие меня оковы?
— Дам, — твердо сказала Светлана. Она старательно отводила взгляд от Саши — знала, что поймет, но сперва будет в ужасе от её выбора. Она сама была до сих пор в непрекращающемся ужасе. Только и напоминала себе сведения, которые ей принес Алексей.
Объем циркулирующей крови в тринадцать лет был около трех литров. Объем взрослого — 4–5 литров. Смертельная кровопотеря для взрослого — более 2-х литров. Если в тринадцать лет стихиям хватило бы по 700 миллилитров крови на каждого для получения свободы, убивая её, то сейчас это всего лишь слабая кровопотеря. Оставалось надеяться, что Огнь в курсе математических раскладов Светланы.
Она старательно отрешенно сказала:
— Тебе предложить руку или…?
Змей хмыкнул:
— Мне нужна твоя лебяжья выя, великая княжна.
Саша, еле сдерживаясь, пробормотал:
— Может все же обойдемся рукой?
— Нет. Не пойдет. Выя.
Пока Светлана, смирившись, снимала башлык и расстегивала шинель, замерзая на ветру, Саша продолжал настаивать:
— А нельзя моей кровью обойтись? Она мертвая — сколько угодно пей, а потом глотнешь живой — капельку.
Змей непреклонно качнул головой:
— Мне нужна живая и мертвая. Ты не подходишь.
— Можно вопрос, змей? — Светлана пыталась отвлечься от мыслей, что будет через несколько минут.
— Я не змей, я Огнь. Но вопрос можно.
Светлана, расстегивая мелкие, постоянно пытавшиеся ускользнуть из замерзающих пальцев пуговички блузки, спросила:
— Как защитить мертвую воду в жилах кромешников?
Саша должен получить защиту от всяких Волковых.
Змей… Точнее Огнь удивился — не удержал человеческую ипостась превращаясь в змея:
— Так… Она уже защищена.
Через пару ударов сердца на берегу вновь стоял мужчина — в этот раз черноволосый брюнет в старинном кафтане.
Светлана не выдержала:
— Чем?! Мою нельзя
— Так… Она же защищена, — снова повторился Огнь. — Не убий — главная заповедь у людей.
Светлана не удержалась и хрипло рассмеялась. Вот тебе и старый, древний огонь! Наивный донельзя.
Змей недоуменно посмотрел на Сашу:
— Но ведь так же. Подтверди!
Тот лишь спросил:
— Когда почему ты сам не придерживался этой заповеди?
Огнь возмутился:
— Придерживался! От моих рук никто не погиб.
— Электрический театр! — напомнила Светлана, запахивая шинель — холод кусал за кожу.
— Там не было жертв. Я хорошо думал, выбирая цель: дома призрения, богадельня или больница? Но везде есть те, кто не успел бы выбраться. Электрический театр — идеальное место для твоего обучения оказалось.
— Идеальное?
Саша вмешался:
— Все знают, что целлулоид легко воспламеняется. Все знают, что там бывают пожары, и потому все залы открываются сразу на улицу. Вдобавок, в синема ходят взрослые люди без детей.
— Именно! — обрадовался Огнь.
— А Лапшины?
Огнь притих:
— Это был приказ, который мне было не обойти. Лапшины должны были умереть, чтобы Громов оказался в тюрьме и больше не вмешивался, спасая тебя. Он ведь все испортил в Серых ручьях. Ты была на грани выгорания — я хорошо ослабил тебя, когда приходил к тебе домой, а ты легко повелась на трагедию, стараясь погасить огневок… Громов всему помешал, потому и пришлось так поступить с Лапшиными. Но младшую я не убивал! Её Дарья неудачно толкнула. А вот Дарью убило пламя — тоже не совсем я.
— Как удобно: пожар устроил я, но убило пламя, а не я, — качнула головой Светлана.
Огнь лишь пожал плечами.
Светлана снова спросила:
— Кто написал анонимное письмо?
Огнь рассмеялся, прыская во все стороны алыми огневками. Те полетели прочь, как светлячки. Оставалось надеяться, что проклятья на них в этот раз нет.
— А ты не поняла? Я, конечно!
— И что же я забрала у тебя?
— Свободу… Ты забрала у меня свободу. Ты и все твои предки. Я в свою очередь забрал… Попытался забрать твою свободу. Венчание на царство — оно же. Признай, что с письмом вышло забавно!
— Забавно?! Я на стольких людей напраслину думала. Лапшины, княгиня, князь…
— Вот именно! Забавно.
И вот о чем еще говорить с огнем, если он такое считает забавой? Она повернулась к Саше и замерла. Кажется, она недооценила его чувства. От мужчины во всю летела тьма. Еще чуть-чуть, и он распадается на язычки черного пламени, как Алексей. Зря она его такому подвергла. Сама испугалась, и вот результат — заставила переживать Сашу. Надо было идти одной. Но до чего же страшно было быть одной… До дрожи в сердце страшно. Математика — точная наука, но змей об этом может попросту не знать.