Кровавая Мачеха
Шрифт:
А если окажутся его злейшими врагами — что ж, не повезло в очередной раз. С Алексисом это очень даже вероятно.
Кстати, теплилась еще надежда, что хоть больше Проклятых Галер из Мэнда в море не осталось. Но предводитель этой очередной, изгнанный герцог Грегори Ильдани честно признался, что еще одна по-прежнему где-то носится по бурным волнам. С Мертвым экипажем, мэндско-аравинтскими беглецами и в качестве предводителя — с бывшим королем Аравинта Георгом Вторым Ларнуа на борту. От них вестей нет, но беглый герцог Грегори Ильдани чувствует: все живы.
— Если еще смогут причалить, — безжалостно перебила мужской разговор Юстиниана. — У ваших спутников уже заканчивались припасы. Они начинали голодать.
И тут выяснилось, что причины этого Грегори Ильдани не знает, но у них самих с припасами всё было еще в порядке. И с едой, и с водой.
И надо бы об этом уточнить у самого Черного Монаха, как у самого осведомленного. Вдруг тот что предположит?
Ну да. То-то едят весьма умеренно. И лишнего не пьют. Не похожи на изможденных и голодавших, совсем не похожи. Предыдущие выглядели куда хуже.
И Алексис бы это даже мог вовремя заметить, если бы настолько не ошалел от леденящей (в любую жару!) тревоги за себя и своих.
Потому что хорошо из всей их мирной компании дерется только Марк. А из гостей — каждый первый, включая некоторых дам.
Чем ближе императорские солдаты, тем больше нервничал Алексис. Шансы, что их тут же прикончат спасенные и выданные страже, всё растут. Но куда было деваться? Он и так уже раз едва не пропал — вместе с семьей. Еле спаслись.
И еще одной промашки императорская семья уже точно не простит. Даже без сплетен уволенных слуг.
Да и не Евгений Милосердный уже на Пурпурном троне, а Кровавая Мачеха. А про нее такое уже поговаривают…
Впору уже самому напиться, но под цепкими взглядами Юстинианы и Марка сразу — лучше даже не пробовать.
— Не беспокойся, — будто прочел мысли Алексиса усталый предводитель. А может, и прочел — кто его знает, этого беглого эвитанского герцога с Проклятой Галеры? — Мы не собираемся драться. Арабелла Вальданэ пропала в Гелиополисе. Брать его штурмом мне не хватит сил. С Эвитаном у Мидантии мир. Маршал Анри Тенмар — мой друг, а Виктор Вальданэ не только друг, но и кузен. Значит, мы просто сейчас добровольно отправимся в Гелиополис, и уже оттуда — в Эвитан.
2
Кого-то запах свечей успокаивает, напоминая о детстве и вере в Творца милосердного. Юлиану слишком давно не утешает второе, а первое скорее сгонит в кошмары.
Круг из свечей эвитанка Лаура зажгла бесстрашно. Даже если знает, чем рискует. Если Вики и Юлиана не вернутся из сна — Лауре не жить. Даже если Юлиана честно расскажет о своих планах Октавиану Мидантийскому Барсу, и он ее вдруг не остановит.
Даже если он даст слово помиловать Лауру. После смерти Юлианы ее приказы будут уже неважны. Только не в Мидантии.
Но если истинная цель Лауры — гибель Вики, Юлианы и ее будущего ребенка, — рыжая жрица заплатит цену одной своей смерти за три вражеских. Юлиана
Так что осталось лишь надеяться, что Лаура им действительно не враг. Что те, кого назвала врагами она сама, на самом деле ей не тайные союзники.
Но иной путь — пожертвовать Вики. И на это Юлиана не готова.
— Спите, императрица, — мягкий голос Лауры — будто тихий шелест сухих песков таинственного Востока. Будто древний рисунок на восточном ковре из детских игр с Мариитой и Зоей. Будто страшная сказка о храброй и умной девушке, что ежевечерне покупала себе очередную ночь жизни, рассказывая диковинные истории. — Спи, Юлиана. — Смеживший веки сон не дает возразить на столь наглое обращение. — Спи, сестра.
Спит. Спит, прижимая к себе Вики.
И одновременно — шагает по шелестящему темному саду. Саду ее детства — и одновременно нет. В настоящем — никогда не пряталась за росистыми кустами опасная, шелестящая тьма. Там не ждало никаких смертельно опасных чудовищ, кроме Романа и отчима Бориса.
Но и сюда Юлиана уже ступала прежде. Прежде, когда боялась несравнимо больше. В далеких снах.
В призрачном, нереальном мире, что помнят все одинокие, запуганные дети. Особенно те, кто не могут говорить.
Странный полупризрачный мир. Лаура лишь открыла приграничные врата. Путь прокладывает не она. Тонкая путеводная серебристая нить ведет совсем к другому человеку.
Кто втянул сюда Юлиану — Вики? Да. Вот она, просто сияет. Что больше здесь не одна. Что с ней — взрослая, сильная Юлиана.
Наверное, действительно стоило просто лечь в другой комнате. Так Вики никогда не смогла бы затянуть сюда Юлиану. Беременную Юлиану.
Но тогда маленькая, беззащитная девочка была бы здесь совсем одна. Ей не до кого было бы дотянуться. Не докричаться — как когда-то самой Юлиане, много лет назад.
Черная тень смеется из аспидной тьмы. За обманчивой безопасностью густой листвы, за тонкими стволами садовых деревьев качается гибкое змеиное тело. Гибкое и смертоносное. Для него Юлиана — не взрослая и не сильная. Гигантская змея просто приветствует новую жертву.
Только в Мидантии именно Юлиане дали прозвище Кровавая.
— Это тетя Юли, — с вызовом бросила Вики, крепко обнимая ее. Вцепившись Юлиане в пояс всей хваткой еще слабых ручонок. Теплых и уютных даже здесь и сейчас.
В Вики слишком много добра и света. И потому светится даже связавшая их нить.
На что надеялись черные жрецы, выталкивая в этот мир Викторию? Что страх растворит ее во тьме? Что он убьет в ней всё доброе? Высосет по капле? Всё, что угодно, лишь бы больше не бояться?
Слишком часто мы, пытаясь стать сильнее, перестаем быть людьми. И точно ли это сила? Юлиана прежде о таком не думала. Слишком много отвлекающих мыслей — выше риск смерти. Как для Константина.
— Твоя мама? — презрительно корчится змеиная тень.
Она знает, кто они. Но не понимает даже, кем приходятся друг другу. Значит, не настолько уж и сильна.