Кровавая схватка

Прайор Линдси Дж.

Чувство вины пронзило его зазубренным лезвием. Чувство вины, которое он был полон решимости подавить. Она сама напросилась. Кроме того, она ещё легко отделалась по сравнению с тем, что он мог бы сделать с ней за её провокацию.

Холодная вода пошла им обоим на пользу.

И, может быть, ему больше, чем ей. Он наблюдал, как она стремительно удалялась — вызывающее покачивание этих женственных бёдер, его промокшая рубашка, едва прикрывающая и прилипающая к её стройному заду.

Она понятия не имела, насколько легко отделалась.

Но

он не собирался возвращаться туда. Он не собирался снова быть ликаном, который действовал, не опасаясь последствий. Ликан, который удовлетворял собственные потребности, а не потребности своей стаи. Потому что, судя по тому, как активизировались все его инстинкты, если кто и был способен подстрекнуть откат, так это серрин.

Он поднялся на ноги и мельком увидел приподнятые брови своего друга.

— Что? — спросил Джаск.

— Она заполучила тебя именно там, где хотела, ты ведь понимаешь это, верно?

И тот факт, что он понимал это, только усугублял ситуацию. За долю секунды битва воли превратилась в борьбу за гордость — не просто гордость ликанов, но и мужскую гордость. Она не просто вонзила нож, она провернула его и, делая это, осмелилась смотреть ему в глаза.

И тот факт, что она точно знала, что сказать, чтобы вызвать такую реакцию, вызывал в нём чувство уязвимости, которое он презирал.

— Я полностью контролировал себя.

— Она ядовитая, Джаск. Слухи о них правда. Если бы ты был вампиром, ты бы уже был мертв.

— Но я же не вампир, ведь так?

— Нет. Ты лидер этой стаи, и ты нам нужен. Она нажала на твои кнопки. Ты же знаешь, насколько это опасно. Я видел, как ты на неё смотрел. Хуже того, я видел, как она смотрела на тебя. Если это будет касаться тебя и её, а не её и этой стаи, тебя ждут неприятности.

— Она назвала меня сучкой из ОКТВ, Корбин. Сучкой Кейна. Она посмотрела мне в глаза и сказала, что дача показаний в зале суда сделала меня трусом.

Корбин коротко выдохнул.

— Если это тебя так разозлило, то тебе виднее. Она морочит тебе голову. Это то, что делает серрин… будь ты вампир или нет.

— Морочит? Или говорит то, о чём думают все остальные… что я не могу защитить своих?

— Видишь? Вот это я и имею в виду. Никто в это не верит, — Корбин подошёл ближе. — Все знают, что ты сделал то, что должен был, чтобы освободить Тайлера и Малахи. И участие в разоблачении коррупции в ОКТВ показало, что ты ничего не боишься. Это показало, что мы заботимся о своих и что нами не будут помыкать. Она дразнит там, где больнее всего, вот и всё. Она проверяет тебя на слабые места, а ты ей это позволяешь. Что она думает, не имеет значения, и ты это знаешь.

Он уставился на тёмную воду. Но это произошло. То, что думала эта серрин, имело значение. Репутация была для Блэкторна всем, и если она верила в это, то и другие верили тоже. А если другие верили в это, то ему больше, чем когда-либо, нужно было показать, что

он может защитить то, что принадлежит ему. Он должен был делать свою работу. Он должен был защитить свою стаю. И она не будет той, кто изменит этот фокус.

— Джаск, — сказал Корбин. — Ещё раз успокой меня, что нет никаких других мотивов, лежащих в основе того, чтобы привести её сюда.

— Как я и сказал в прошлый раз, когда ты спрашивал, как будто это так очевидно.

— Правда? Только твоя реакция на то, что она сказала, доказывает, насколько сильно это гложет тебя последние две недели с тех пор, как исчез Кейн. Всё это сотрудничество между вами должно было быть направлено на предотвращение гражданской войны, а не на её разжигание. Так что, если он смягчился по отношению к Кейтлин Пэриш, тебе не стоит переходить эту черту. Если она рассказала ему, что ты угрожал ей за пределами зала суда, он, возможно, уже жаждет твоей крови.

— Тогда он может прийти и встретиться со мной лицом к лицу. Потому что то, с чем мы имеем дело сейчас, не меняет того факта, что он позволил виновным предстать перед судом вместо того, чтобы убить их, как мы договаривались. Это заставляет нас выглядеть так, будто у нас есть брешь в броне. Это выглядит так, будто я не могу защитить стаю. Достаточно плохо, что я обязан Тайлеру и Малахи четырнадцатью годами их жизни, ожидая и веря, что Кейн доведёт наш план до конца, но то, что он подвёл нас в последнюю минуту, подвергло нас серьёзному риску.

— Если он и подвёл нас, то мы до сих пор этого не знаем.

— Но мы знаем, что наше выживание зависит от того, чтобы нас не считали лёгкой добычей в этом районе, Корбин, и этот вампир уничтожил всё, над чем мы работали, чтобы сохранить нашу стаю в безопасности. Я потратил впустую четырнадцать лет, не осуществляя свою собственную месть, только потому, что доверился Кейну, когда он сказал, что у него есть лучший способ. Так что между мной и Кейном ещё далеко не всё кончено. Но если тебе от этого станет легче, могу заверить тебя, что я разберусь с Кейном только тогда, когда у меня будет время разобраться с Кейном. На данный момент он наименьшая из моих забот, если я не смогу заставить эту серрин сделать то, что нам нужно.

Потому что, несмотря на то, что перспектива послать серрин за Кейном пришла ему в голову, когда он увидел её, речь шла о гораздо большем, особенно когда его внимание вернулось к тому, что он чуть не упустил… к чему-то, что парадоксальным образом было либо лучом света, либо надвигающейся катастрофой.

— Ты видел эти слёзы, верно? — спросил Джаск.

— И?

— Они не были фальшивыми.

— И что?

Он упёр руки в бока.

— Серрин не плачет, Корбин. Вот почему эти маленькие капельки даже более ценны, чем её кровь. Если бы это было подстроено ведьмами, они бы прислали лучших из лучших. Эти слёзы доказывают, что она определённо не такая.