Кроваво-красный
Шрифт:
— Откуда он?..
— Поверь, тебе лучше не знать. — Спикер пришпорил лошадь, предусмотрительно придержав Терис, что не позволило ей улететь в ближайшие кусты. Убийца на всякий случай вцепилась в его плечо, и, когда ветер, смешанный с холодной сыростью дождя, ударил в лицо, ничего не осталось, кроме как сжаться и натянуть пониже капюшон, чтобы хоть как-то сберечь тепло от пробирающего до костей холода. Вопросов было много, но сильнее любопытства и благодарности, невыразимой словами, было желание спать. Спать сутками, где угодно, осознание безопасности убивало все другие желания, и даже тряска в седле не мешала время от времени
Ночная темнота была непроглядной и холодной, и в ней долгое время различима была только черная полоса дороги, стелившейся под копытами, и деревья, обступавшие со всех сторон непроходимой стеной. Смутно знакомые места, где она была полгода назад. Очень давно,еще в прошлой жизни, бесцельной, пустой, неспокойной и до отчаяния одинокой. Жизни, о которой она не жалела, и которая начинала забываться, как и рожденные лихорадкой видения — яркие, назойливые и бессмысленные. Меч возвращен Харне, Умбакано и его наемники оставили в покое... И все-таки жаль, что так вышло с Ушижей — видят боги и даэдра, что она предпочла бы тогда уйти тихо, без крови. Без его крови.
Таверна, ютившаяся в самой чаще у дороге, была смутно знакома, и Терис до последнего надеялась, что ошиблась, но память оживала, выдавая воспоминания. Жгущие глаза слезы, капающие на стол из опухших глаз, равнодушный ко всему гул и обжигающее крепкое вино, в котором хотелось утопить все мысли и нестерпимое чувство стыда. Слишком много вина, больная голова и какой-то здоровый норд, решивший ее утешить и распустивший руки. Бутылка разбилась о его голову до приятного легко, и ее звон повлек за собой море других звуков: чья-то брань, грохот перевернувшегося стола, блеснувший в опасной близости от горла кинжал. Две бандитские шайки, по воле судьбы оказавшиеся в одном зале, как с цепи сорвались, и Терис спасло умение быстро бегать и окно, оказавшееся открытым, из которого она вылетела ласточкой. Ей все же досталось — в полете в спину врезалась брошенная кем-то тяжелая пивная кружка, но убежать она смогла. Потом было ужасно, бесконечно стыдно перед хозяином таверны, тихим имперцем средних лет, но зайти и извиниться она не смогла: велик был страх перед арестом, а еще больше страх смотреть ему в глаза.
— Переночуем здесь, — Спикер снял ее с лошади, и она поторопилась отойти от Тенегрива, хищно посмотревшего на нее налитыми огнем Обливиона глазами. Получив легкий шлепок по крупу от хозяина, он потрусил к опушке леса и исчез в темноте, являя собой смерть всем не успевшим сбежать лесным зверушкам.
***
— Как же вы так?.. У вас все кости торчат... — сердобольный голос Калерии, пышущей здоровьем дочери хозяина таверны, уже полчаса лился на Терис вместе с горячей водой из ушата, которая понемногу избавляла от проникшего до самых костей холода, унесенного из подземелий. Теперь же оставшаяся под предлогом заботы девушка донимала вопросами, расчесывая волосы полукровки деревянным гребнем.
— Простыла, болела долго.
— А руку вам так кто?.. — имперка уже в который раз скользнула по кривым швам на плече Терис и содрогнулась, сглатывая тугой ком в горле. Рана заживала неестественно медленно и обещала оставить весьма неприятного вида рубцы, но сейчас убийцу это не волновало — она была рада, что неприятности, кажется, закончились, и просто хотела спать.
— В пещере гоблин. Здесь неподалеку...
Калерия вздохнула и продолжила расчесывать ей волосы, в чем уже не было нужды,
— Вы из Гильдии бойцов? Тут один боец из Королла недавно гоблинов в шахте перебил, не слышали?
— Слышала. Я не оттуда. — Терис все сильнее хотелось вырваться от заботливой девицы, но сил было очень мало, — Просто охотой занимаюсь.
Взгляд Калерии выразил явные сомнения в том, что Терис может вообще держать оружие, но девушка скрыла их за молчанием, которое было кратким.
— А ваш спутник вам кто? — заинтересованность и порозовевшее лицо девушки Терис очень не понравились, но ответ нашелся не сразу — определение «начальство» порождало бы море домыслов, а назвать его братом язык не поворачивался.
— Родственник.
— Да?.. Вы совсем не похожи...
— Очень дальний, почти не родня.
— Вам так повезло... — простодушное притворство таило любопытство, плескавшееся в блестящих карих глазах, — А кто он?
— Убийца. Увлекается некромантией, оживляет скелетов. Вы правда хотите знать дальше?
Калерия рассмеялась, но смех скрывал разочарование: истина была принята за отказ от разговора, и девушка заметно поубавила пыл. Терис было несколько неловко, но имперка оставила ее волосы в покое, избавив ее от угрозы вычесать их полностью.
— У вас платье очень красивое. — проронила девушка, бросив завистливый взгляд на висевшее на веревке платье — дождь каким-то образом пролился в сумку, но пострадало только оно и теперь висело ближе к очагу, обогревавшему баню.
— Хотите, я вам оставлю, мне оно совсем не нужно. — щедрость была рождена непреодолимым желанием избавиться от яркой тряпки, и душевный порыв сопровождался искренней улыбкой.
— Ой, правда можно? — девица радостно всплеснула молочно-белыми руками, ничуть не смутившись тем, что платье вряд ли налезло бы на нее — ростом она была выше на полголовы, а здоровая полнота выпирала из ее собственного платья в области довольно широкого выреза.
— Конечно, я буду очень рада, что смогла отблагодарить вас за вашу заботу. — Терис не стала высказывать свои сомнения по поводу размера, не желая упускать возможность.
— Вы такая добрая! — Калерия сдавила ее в объятиях настолько сильно, что убийца несколько мгновений правда была уверена в своей доброте, за которую приходилось расплачиваться и молиться, чтобы пышущее здоровьем тело не убило остатки ее собственного здоровья.
Через несколько минут Терис, неимоверно благодарная судьбе за то, что выбралась из объятий Калерии, прокралась на нетвердых ногах на второй этаж и тихо, по привычке медленно открывая дверь, скользнула в комнату.
Лашанс, сменивший черную робу на невзрачную темную одежду, в которой было легко затеряться в толпе, через плечо оглянулся на нее, оторвав взгляд от окна, за которым хлестал ливень.
— А я рассчитывал на малиновое платье. — с легким разочарованием протянул он; полукровка фыркнула под нос, натягивая до самых пальцев рукава привычной рубашки.
— Я его Калерии подарила.
— И даже не захотела оставить на память о таком незабываемом задании? — Спикер снова бросил на нее почти непроницаемый взгляд, но увидев хмурое лицо Терис, смилостивился, — Садись ешь.