Кроваво-красный
Шрифт:
— Это...правда?.. — она беспомощно посмотрела на Спикера, который уже закрыл глаза и начал засыпать.
— А я похож на человека, который станет врать? — ни тени злости или раздражения в голосе не прозвучало, но Терис прикусила язык и, проклиная свое неумение пить, замолчала. Позор, позор для нее и Братства, но Лашанс почему-то совсем не злится...
— Вообще я сам виноват, не стоило давать тебе пить. — он перевернулся на бок и, снова потеплее прижав к себе полукровку, совершенно неожиданно поцеловал ее в макушку. — Спи, завтра вставать рано.
— Спокойной ночи... — выдавила Терис, чувствуя, как дергается веко и сон,
Глава 21
Всю дорогу до Чейдинхолла Терис спала или делала вид, что спала — подавать голос и признаки жизни было стыдно. Напрочь забытый вечер мучил рождающимися в голове образами, не то запомнившимися, не то навеянными рассказом Лашанса, и больше всего во всем этом пугало то, что он был свидетелем ее крайне недостойного поведения. Отнимал ножи, вылавливал в общем зале, не дал уехать с орком... И как она могла выдать такую глупость?.. Один из учителей в приюте, трясущийся от старости тощий бретон, говорил что-то о подсознательных желаниях, и от этих мыслей Терис становилось не по себе: она никогда бы не подумала, что ее мечта, пусть даже подсознательная, — выйти замуж за орка. Забыть бы все это, только вряд ли выйдет, да и Спикер не забудет, равно как и историю с малиновым платьем, о которой ей еще писать отчет. А она еще надеялась, что хуже платья ничего не будет... Позор, настоящий позор: пьяные попытки идти убивать минотавров, орк, танцы на столе... Счастье, что Аркуэн и ее прихвостни не в курсе — тут Первый Догмат снова был бы упомянут, только теперь по более серьезному поводу. Полукровка иногда даже всерьез опасалась Ярости Ситиса, но гнала от себя эти мысли — если Лашанс сказал, что все нормально, значит, и правда нормально, и Ситис не покарает свою недостойную дочь. Только долго будет очень стыдно...
Чейдинхолл принял их поздно вечером, когда тяжелое от дождевых туч небо почти почернело, а холод сковал лужи тонкой коркой льда. Узкие улицы окружали тесно стоявшими домами, и их вид вызывал облегчение, почти незнакомое ей — она наконец-то была дома, в безопасности, где ей точно хоть кто-то будет рад. Блеснувший в знакомых окнах свет вызвал желание бежать, но не было сил, и не до конца отпускали опасения, не поддававшиеся голосу здравого смысла
— Вы не расскажете никому?.. — Терис подняла умоляющий взгляд на шагавшего рядом Спикера. Тот пугающе долго молчал, но потом все-таки кивнул, храня серьезное выражение лица.
— Мне будет очень тяжело не поделиться ни с кем такими яркими впечатлениями, но я буду нем как могила.
— Спасибо. — от сердца у нее отлегло, и она с благодарностью посмотрела на убийцу, — Я буду работать и тренироваться. И действовать в строгом соответствии с Догматами.
Лашанс, замедлив шаг, опустил на нее взгляд, погасивший весь порыв.
— Сначала ты посмотришь на себя в зеркало и сама сделаешь выводы, когда тебе можно тренироваться.
— Мне гораздо лучше. И...я поняла, насколько необходимы навыки ближнего боя.
Спикер ненадолго остановил на ней не лишенный некоторого одобрения взгляд, но Терис по нему поняла, что своего решения он не изменит.
— Чтобы три недели тебя за пределами города без моего распоряжения не было. Никаких
— Три недели?.. — срок был больше ожидаемого, и Терис не сдержала разочарования, — И что я делать буду?
— Лечиться и книжки читать. Займешься теорией алхимии, а заодно напишешь подробный отчет о последнем задании. И не делай такие глаза. В Черной Руке много тяжелой и нудной работы, твой отчет будет приятным разнообразием.
— Хорошо... Только я очень плохо пишу, я говорила... — Терис попыталась сделать очень несчастный вид, достойный умирающей, и вложила во взгляд всю искренность — писала она и правда очень плохо, и врать сейчас не приходилось.
— Я уверен, содержание все компенсирует. — на Лашанса ее жалобный взгляд впечатления не произвел, и его уверенность была не менее искренней, чем ее заверения в своей неграмотности.
Телендрил встретила на пороге, и на ее радостный крик прибежал Корнелий, едва слышно выдохнувший слова благодарности Девяти, едва увидел Терис.
— Корнелий, будешь долечивать. — Лашанс подтолкнул Терис к бретонцу, который с готовностью кивнул, и сделал шаг к двери.
— А как же ужин? — босмерка с присущим ей пылом попыталась преградить ему путь, но была аккуратно и вежливо отодвинута в сторону.
— Не сегодня, Телендрил. Работа. — Спикер развернулся и вышел, и убийца только сейчас заметила, насколько усталым он выглядел. От Бравилла до Королла не меньше пяти дней езды даже на такой лошади как Тенегрив, если это вообще лошадь, потом почти три дня — до Чейдинхолла, и она и тут подвела, устроив этот ужас в таверне. Нет, больше — никогда, отныне только дисциплина и тренировки...
— Как ты? Ситис, что там с тобой сделали.. — Телендрил, почуявшая в ней единственную жертву своей заботы после ухода Лашанса, почти задушила ее в объятиях и утащила на скамейку, — Давай я тебя покормлю. Я тут супчик сварила...
— Нет-нет, спасибо... — Терис с ужасом покосилась на котелок, исходящий паром. Пахло вкусно, но даже сейчас, после вынужденной голодовки, она бы не рискнула притронуться к стряпне босмерки.
Корнелий, поймав ее умоляющий взгляд, аккуратно взял ее под руку и потянул к подземельям.
— Прошу простить, сестра, но сначала я должен осмотреть ее раны и посоветоваться с Альгой. — он с вежливым сожалением посмотрел на босмерку, уже начавшую наливать суп в глубокую миску.
— Ее покормить для начала надо, а не вашими травами и грибами пичкать. — недовольно проворчала Телендрил, но настаивать не стала.
В подземельях все было так же, как и в день ее отъезда, хотя Терис казалось, что прошла целая вечность.
— Меня долго не было?
— Три недели. — Корнелий повел ее в сторону лестниц, уводящих на нижние этажи, — Мы уже начали волноваться, когда Спикера вызвал Слушатель... Альга тоже хотела ехать, но Винсент не пустил. Она очень вспыльчивая, могла и не сдержаться...
— Она давно вернулась?
— Да, сразу же после того, как на границе со Скайримом убили одного из наших. — на лицо бретонца набежала тень, — Ты не слышала?..
— Нет. — Терис покачала головой, и где-то глубоко внутри что-то сжалось. Она не знала того человека, не слышала о нем, но его смерть что-то значила — еще одно напоминание о том, как опасна их работа и о том, что были предатели... Они убиты, но их тень все еще где-то рядом, не зря столько тревоги было в голосе данмерки перед тем, как она уехала.