Кроваво-красный
Шрифт:
Чувство несправедливости породила новую порцию слез, подкативших к горлу, и Терис жалобным взглядом невинно оскорбленной посмотрела снизу вверх в глаза Лашанса, один из которых, как ей показалось, нервно дернулся.
— Верите, а почему не пускаете?..
— Боюсь за минотавров, исчезающий вид все-таки.
— Я только одного, чтобы вы поверили... — от обиды слезы выступили на глазах и ручьями покатились по щекам, — Одного минотавра и все...
— Сейчас и один редкость, пожалей зверушек. — Спикер сгреб ее в охапку вместе с одеялом и понес от двери, предательски
— Я же чтобы доказать... — она с обидой посмотрела на Спикера, — А еще у вас глаза красивые...
Имперец почти обреченно посмотрел на нее, выдохнув нечто вроде «Ситис», и попытался уложить на кровать, но Терис намертво вцепилась, обняв за шею. Положит и уйдет куда-нибудь, а ей страшно и одиноко. Давно одиноко, сколько бы она ни пыталась доказать себе и Россан с Харной, что ей хорошо и так...
— Вы не уйдете сейчас никуда?.. — она не могла себя заставить разжать пальцев, и убийца, сохраняя каменное лицо, устроил ее у себя на коленях, завернув в одеяло.
— Нет, ты только спи. — он погладил ее по голове, и Терис, всхлипнув от избытка чувств, обняла его крепче, прижавшись к плечу щекой. Наверное, не стоило так рваться на подвиги, слишком это было неожиданно, могло вызвать подозрения.
— Вы только не думайте, что я пьяная, я не пью... — заверила она, на мгновение подняв голову, — Я только один раз, давно... И подралась потом... Но больше нет, я знаю, что это плохо.
— Умница. — глядя куда-то в стену, он продолжал гладить ее волосы, и Терис несколько успокоилась. Верит, не ругается, а она правда не пьяная, совсем не пьяная...
Черная роба была мокрой, и убийца заботливо натянула часть одеяла на плечи Спикера, пытаясь согреть; он не сопротивлялся, лишний раз вызывая непреодолимое желание заявить, как она рада, что попала в его убежище, только язык почему-то не слушался, и она ограничилась тем, что, крепко обняв его за шею, поцеловала в щеку. Лашанс вздрогнул и на несколько секунд окаменел, потом молча завернул в одеяло, лишив движения, но, вопреки ее опасениям, не ушел. С довольным мурлыканьем Терис потерлась о его плечо и закрыла глаза, уносясь вместе с комнатой в радужную зыбь разноцветных кругов и обожания всего живого.
***
Было уже темно, когда сознание вернулось вместе с головокружением и жжением в горле. Терис оторвала налитую свинцом голову от подушки, на мгновение окаменев от страха при мысли, что все еще находится в убежище Аркуэн, а события последних двух дней — рожденный лихорадкой сон. Но выделившиеся в темноте очертания комнаты таверны быстро вернули все на свои места: Лашанс забрал ее и везет домой, все хорошо, только в голове гудит, и очень смутно помнится дождливая дорога...
— Не трогай минотавров. — прозвучало над ухом, когда Терис сделала попытку сесть, и руки убийцы, до этого тепло обнимавшие, лишили ее возможности двигаться.
— Каких?.. — охрипшим голосом спросила полукровка,
— А ты не помнишь?
Дорога, дождь, пробирающий до костей холод. Потом таверна... Постояльцы до сих пор сидят внизу, хотя и стихли песни и пьяные выкрики... Было холодно, она чего-то глотнула из фляжки Спикера.
— Вы мне чего-то дали, я выпила. — нервно сглотнув, ответила она и попыталась в темноте угадать выражение его лица. Как всегда непроницаемое, только взгляд выдает легкий интерес.
— А дальше?
— Я не помню...
— Зато я помню. — он вздохнул и поправил одеяло, заботливо натянув его почти до ушей Терис, — Ты сначала рвалась убивать минотавров. Говорила, что убьешь сотню. Я тебя пытался остановить, но ты спустилась в зал и затесалась к бандитам. Там ты с кем-то поспорила на то, что попадешь ножом в яблоко на голове какого-то орка...
— И попала?.. — Терис чувствовала, как все внутри холодеет при одной мысли, что она это творила.
— Ты была не совсем трезвой, я отобрал у тебя ножи — лишние трупы нам ни к чему, ты же понимаешь. Ты...правда не помнишь?
Терис отрицательно мотнула головой, вцепившись в рубашку Спикера и с ужасом глядя на него.
— Это еще ладно. Потом ты полезла танцевать на столе, и орк звал тебя замуж, причем прямо сейчас, готов был священника хоть сюда привести.
— А...я?.. — почти неслышно спросила Терис, запоздало понимая, что не уверена в том, что хочет знать ответ.
— Ты? Признаюсь, ты меня удивила. Ты согласилась, сказала, что это твоя давняя мечта. Но ты выпила, поэтому я не мог не вмешаться. Все-таки на трезвую голову приходят куда более разумные решения, и я подумал, что утром ты можешь и передумать. Но если ты по-прежнему...
— Нет... — полукровка онемела, забыв про то, что у нее болит голова и что недавно хотелось пить — сейчас все это не имело никакого значения. Пьяная при начальстве, и это после того, как он ее вытащил от Аркуэн, терпел ее дурацкое поведение... А вдруг это и есть позор для Матери Ночи?..
— Я тоже так подумал. — Лашанс спокойно кивнул, и, не торопясь с продолжением, сел и протянул ей стакан воды, который убийца залпом выпила, после чего бессильно рухнула на подушку — Все-таки орк для тебя совершенно неподходящая пара, тем более одноглазый головорез.
— Одноглазый?..
— Ты же в яблоко нож метала, яблоко было у него на голове, а ты выпила... — он спокойно смотрел в потолок, и где-то очень глубоко в его глазах что-то загадочно поблескивало, внушая еще больший страх.
— Вы же ножи отобрали...
— Так не сразу. Пока тебя нашел, пока поймал... Но он зла не держит, говорит, увечья мужчин украшают.
Терис похолодела и, нервно стуча зубами, сжалась поближе к убийце. Тогда, в таверне около Королла, были мелочи — всего-то драка, и убежать она успела, и что-то помнила. А теперь в памяти только обжигающее содержимое фляги, прогнавшее холод, и шумящие в ушах голоса, слитые с песнями и криками...