Кровавый "Парк динозавров"
Шрифт:
Момент истины
— Вы можете идти, док?
Малькольм осторожно шагнул, перенося вес на больную ногу, и тут же скорчился от боли.
— Боюсь, что нет, — покачал головой математик, — я могу, конечно, попробовать, но…
— Лучше не надо, — бросил Шон, — чтобы попасть к врачу, нужно пройти пол-Парка. Сами вы этот путь не проделаете.
— Разве мы не можем отвезти его? — спросил Грант. Шон криво усмехнулся.
— Бензина осталось от силы метров на сто, — сказал он, — если не меньше. Нам придется сходить за бензином, потом вернуться назад — и отвезти доктора Малькольма.
— Сходить?
— Так далеко не понадобиться, — сказал Шон, — хотя, конечно, пройтись придется.
Он достал из бардачка карту — во всех автомобилях Парка имелась подобная схема, — и расстелил ее на капоте.
— С севера к дороге, по которой вы ехали, — говорил он, водя пальцем по карте, — примыкают три секции: с гадрозаврами, завроподами и стегозаврами. Через территорию последних проходит ответвление от главного маршрута, выходящен к реке. Если бы не дождь и не выключение света, вы бы тоже проехали этой дорогой к Стиксоозеру. А на стыке между секциями завроподов и стегозавров есть лодочная станция…
— Лодочная станция? — переспросил Грант.
— Да. У нас на реке семь моторных лодок: три на озере, три у водохранилища и одна — вот там, ровно посредине. И, соответственно, там есть бензин. Если мы возьмем топлива и вернемся — у нас есть шанс дотянуть до гостиницы.
— Допустим, — кивнул Грант, — а куда мы денем доктора Малькольма?
Шон посмотрел на раненного математика, потом перевел взгляд на машину.
— Метров сто она еще протянет, — пробормотал он, — помогите доктору забраться в кабину. Кажется, я знаю, где его разместить.
Оценки Кортни оказались слишком оптимистичными: уже через сорок метров мотор заглох. Охотник выглянул из окна, вглядываясь в окружающие заросли, потом кивнул.
— Тут рядом, — сказал он, — идем.
Поддерживая с трудом передвигавшегося Малькольма, Сара и Грант прошли за Шоном по узкой тропинке, петлявшей меж высоких пальм. Она привела их на открытое пространство, посреди которого высился храм из темно-зеленого камня, в форме четырехгранной пирамиды. Возле каждой из граней стояли изваяния причудливых тварей, напоминавших помесь змеи и рыбы. Из их пастей лились пахнувшие серой фонтанчики, наполнявшие окружившие храм каналы. Поднимавшиеся из них облачка пара окутывали храм туманной дымкой, переползавшей и на окрестные джунгли.
— Кто это построил? — спросила Сара. Шон пожал плечами.
— Говорят, что аборигены, — сказал он, — хотя мне не верится, что твои волосатые друзья способны создать что-то подобное. Но пусть об этом спорят археологи. Для нас главное то, что входы в этот храм слишком узкие для больших ящеров.
Шон оказался прав: в небольшой проход, обнаружившийся за одним из каменных изваяний, они заходили пригнувшись. Войдя, они оказались в небольшом зале, почти пустом: лишь у дальней стены, в специальных нишах, красовались человеческие черепа.
— Веселенькое местечко, — хмыкнул Малькольм, усаживаясь на каменный постамент, ранее служивший, судя по всему, подставкой под статую, — невольно подумаешь, не останется ли на этом месте и твоя голова.
— Выше нос, док, — усмехнулся Шон, — вот, возьмите это.
Он протянул Малькольму один из автоматов, брошенных боевиками и подобранных Шоном, когда он проверял машины. Математик сразу передал оружие Саре.
— Ты лучше знаешь,
— Ты знаешь, что он прав, — с некоторым вызовом сказала она.
— Знаю, — кивнул Шон, — это меня и беспокоит. Там всего шесть патронов — не расходуй их понапрасну. Я вернусь так быстро, как только смогу.
— Я с вами, — сказал Грант, — может, мне удастся найти Элли.
— Док, вы будете только мешать.
— Не буду, — сказал Грант, доставая из своей полевой сумки кольт «Анаконда», — всегда ношу его с собой на всякий случай. А вам сейчас каждый патрон на счету.
— Вы хоть умеете с этим обращаться? — скептически хмыкнул охотник.
— Я был в Ханое в 1971, — в тон ему ответил Грант, — как-нибудь разберусь.
— Здесь это оружие пригодится больше, — заметил Шон.
— Сару и Яна защитят эти стены, — сказал палеонтолог, — а вы будете на открытом небе. К тому же, — он криво усмехнулся, — если мы пойдем вдвоем — это значит вдвое больше шансов, что хоть один нас вернется с бензином.
Шон пристально посмотрел на палеонтолога, потом кивнул.
— Хорошо, — сказал он, — Сара, ты остаешься с доктором. Постарайтесь не привлекать к себе внимания — в этих джунглях водятся не только большие ящеры. Береги патроны.
С этими словами он вышел из храма. Грант, бросив ободряющий взгляд на Сару и Малькольма, последовал за ним.
Оставшись одна, Сара, захватившая аптечку из машины Шона, наложила Малькольму перевязку на ногу, уже начавшую распухать. Математик страдальчески охал и дергался, так что оба изрядно намучились, прежде чем Саре удалось сделать все как надо.
— Отдыхай пока, — сказала она, — а я осмотрюсь.
Ее глаза уже привыкли к темноте и она могла хорошо рассмотреть большую, кубической формы, комнату в которой они оказались. Одну из стен занимали ниши с черепами, но другие покрывали полустершиеся рисунки, подобные тем, что они видели в пещерах Горы-Череп. Одна картинка особенно привлекла внимание — нечто иссиня-черное, напоминавшее не то причудливый цветок, не то огромную морскую звезду. Лепестки, изогнутые подобно щупальцам, усеивали многочисленные глаза. В самой сердцевине «цветка» виднелся ярко-розовый разрез, из которого расползались в разные стороны весьма неприятные твари. Под изображением размещалась плоская плита из черного камня, а между ней и стеной располагался глубокий колодец, источавший дурманящие испарения и едкий мускусный запах.
— Это все напоминает… — вслух проговорила Сара.
— Это Хаос, — раздался позади нее голос Яна. Сара обернулась — математик, облокотившись на локоть, также внимательно рассматривал причудливое изображение.
— Из лона Хаоса рождается мир, — сказал Малькольм, — кто бы не построил этот храм он, безусловно, прозревал эту верную мысль — пусть и в столь наивной форме. Впрочем, я всегда считал, что древние были умнее нас. Тридцать тысяч лет назад, когда люди рисовали картины на стенах пещер в Ласко, они работали по двадцать часов в неделю, чтобы обеспечить себя пищей, инструментами и одеждой. В остальное время они могли делать, что им заблагорассудится. И при этом они жили в естественном мире с чистым воздухом, с чистой водой, с прекрасными деревьями и роскошными закатами! Думаю, те, кто рисовал все это, были по складу ума схожи с теми древними мудрецами.