Кровавый шабаш

Атеев Алексей Григорьевич

Женя взглянула на часы и удивилась. Было всего три пополудни, а ей казалось, прошла целая вечность. Утреннее совещание, затем поездка с Маковниковым, пленение, освобождение… Что еще случится нынешним днем?

Против ожиданий в управлении ее рассказ произвел эффект разорвавшейся бомбы.

— Они нас уже известили, похитители эти, — угрюмо сообщил Буянов. — И о том, что тебя и этого придурка схватили, и о своих требованиях. Наглецы! Кассету им подавай! Ничего, сейчас они кое-что получат! Значит, говоришь,

это произошло в «Семи сестрах»? Найти дом сможешь? Твой освободитель знает? Замечательно. Давай его сюда.

Пашка явился на глаза майора и доложил дислокацию.

— Поедешь с нами! — приказал Буянов. — Ты же на машине? Вот и отлично.

— Послушай, Белова, — уже в милицейском «рафике"», где кроме них ехали еще несколько милиционеров, спросил Буянов, — почему это с тобой постоянно что-нибудь случается? Это твое бегство… Как-то уж все очень просто. Появляется дружок, взламывает окно… — Буянов хмыкнул. — Ладно, посмотрим.

Кроме микроавтобуса уголовного розыска, следом ехал еще один, более вместительный, с омоновцами, замыкала процессию Пашкина «копейка». На въезде в поселок майор приказал остановиться.

— Далеко? — спросил он у подошедшего Пашки.

— Минут пять пешего хода.

— Отлично. Веди нас, Сусанин.

Редкие прохожие останавливались и с изумлением глядели на шедшую по всей ширине довольно узкой неасфальтированной улочки живописную группу омоновцев в камуфляже и с автоматами, милиционеров, а также двух штатских.

— Вот он! — Пашка издали указал рукой на дощатый забор. — Через него мы и перелезли. Тут зады усадьбы, а ворота выходят на другую улицу.

— Как думаешь, они обнаружили ваше бегство?

— Не знаю, — пожал плечами Пашка.

— Ладно, приступаем. Окружить дом! Омоновцы цепью встали вокруг забора. Майор подошел к забору, подтянулся, повис на нем, заглянул внутрь.

— Ни черта не видно, — констатировал он. — Сержант, ко мне! — скомандовал одному из омоновцев. — Твоя задача — перелезть через забор. Посмотри, как, чего… Давай!

Сам он подошел к воротам, громко постучал в них:

— Эй, хозяева! Есть кто дома?! Омоновцы напряглись и взяли автоматы на изготовку.

Буянов толкнул калитку, она оказалась не заперта. Он махнул рукой двум бойцам: следуйте за мной. В этот момент из-за забора послышалось громкое ругательство, затем короткая автоматная очередь, и вновь град ругательств.

— Что там? — крикнул Буянов, отскакивая от калитки и выхватывая пистолет.

— Кормушкин, что случилось?! — завопил командир омоновцев.

— Ничего особенного. Показалось, — отозвался из-за забора Кормушкин. — Кошка тут ходила…

— Ну, теперь таиться нет смысла, — произнес майор. — Я думаю, все уже зафиксировали наше появление. — Майор вошел в калитку, громко постучал в дверь дома.

— Эй, террористы!

Молчат, — констатировал он. — На переговоры не выходят. А вот и Кормушкин. Ну что, прикончил кота?

— Так точно, товарищ майор. Выскочил на меня…

— Понятно. Доложи обстановку.

— Окно действительно выставлено. Комната пуста. Никакого движения не заметно.

— Взломать дверь. Тащи, брат, кувалду.

— Да тут и без кувалды несложно. Одного выстрела достаточно.

— Ну давай. Грохнул выстрел.

— Даже в замок попасть не можешь, — сказал майор с досадой. Он пнул дверь. Раздался треск.

— Вот видишь, — удовлетворенно сказал Буянов, — уметь нужно. Пуля — дура, сапог — молодец. Учись, Кормушкин! Ты и еще двое — вперед!

Омоновцы рванули в дом. Во дворе столпились омоновцы, а также местные жители, привлеченные стрельбой.

— Очистить территорию! — рявкнул майор. — Откуда тут публика? Кто звал?!

— Что происходит? — испуганно спросила пожилая женщина в повязанном до глаз платке.

— Операция по обезвреживанию террористов и освобождению заложников, — пояснил майор. — Просим не волноваться и покинуть территорию действий органов.

— Это мой дом! — заявила женщина.

— Ваш?! То есть как?!

— Обыкновенно, мой. И я не понимаю…

— А кроме вас, в доме кто проживает?

— Постоялец. Месяц как снял…

— Кто такой?!

— Бусыгин по фамилии…

— Ладно, проверим, а пока в сторону.

— Да как же?! Тут с автоматами. Стреляют. Все разнесут.

— Не разнесут! А то, что в вашем доме бандиты обосновались…

— Никаких бандитов тут нет. Коммерсант он. Склад устроил. Подвал забетонировал. Все честь по чести. Деньги платит…

— Ну, что там? — спросил майор у вернувшегося омоновца.

— Дом пуст.

Дом оказался донельзя запутанным, словно его не один раз перестраивали. Нашли и закуток, в котором держали Женю. Она вновь увидела кровать с солдатским одеялом, зияющее отверстие окна.

— Комната холодная, зимой служит кладовкой, — стала объяснять хозяйка, — сроду тут никто не жил, а кровать просто так стоит…

— Подвал показывай.

Хозяйка отвела их по крутой лестнице вниз.

— И дверь железная? — удивился майор. — Для чего?

— Так я же говорю: склад здесь постоялец устроил, поэтому и дверюга такая.

Вспыхнул свет. Женя сразу узнала место допроса. Стол и два стула остались на своих местах, а вот телекамера отсутствовала, лишь из стены торчал кронштейн.

— Вот здесь, — сказала она.

— Ясно. Мрачноватое место. Кронштейн, как я понимаю, для камеры. Селектор тоже убрали. — Ну орлы! Так как выглядел наниматель? — спросил Буянов у хозяйки.

— Да я и видела его раза два, — зачастила та. — Молодой…