Кружной путь, или Блуждания паломника
Шрифт:
– Ты доказал это сам, своей жизнью. Разве все, что чувства и мечты подсказывают тебе, не оказалось ложным? Разве ты не понял, отрешаясь от них, что стремление твое может удовлетворить лишь Он?
– Но тогда это так... так непохоже на все, что мы знаем о Нем! Признаюсь тебе в том, чего никому не хотел говорить: иногда стремленье мое и впрямь походило на плотскую похоть. Снобы правы, это - физическое ощущение, словно дрожь или голод.
– Знаю, знаю. Бойся этой дрожи, но не слишком. Стремленье твое лишь предвещает то, что ты обретешь. Помню, один мой друг из Средневековии сказал, что
– Он так сказал? Я думал, одни Снобы это знают. Не смейся надо мной, отец, я неучен и слушал тех, кто еще неученей меня.
Дождь ускорил сумерки, стало темно, отшельник зажег лампаду, огонек ее осветил его бледное птичье лицо. Он поставил перед Джоном еду и попросил его поесть и лечь.
– Спасибо, отец, - сказал Джон, - я очень устал. Не знаю, зачем я мучил тебя расспросами про остров. Это давно прошло. Я его и не вижу, и почти не хочу туда.
Старец сидел тихо и едва заметно кивал.
– Скажи, если он от Хозяина, почему он так выдохся?
– спросил Джон.
Старец спросил в свой черед:
– Тебе никто не говорил, что стремление твое похоже на влюбленность?
– В каком смысле?
– Будь ты женат, ты бы знал и сам. Сперва - радость, затем - боль, затем - плод. А уж потом - новая радость, иная, чем первая. Ту, первую, удержать нельзя. Непрестанная страсть - мечта блудницы, и пробужденье от нее - отчаянье. Не удерживай первого восторга, он свое сделал. Если манну хранить, она гниет. Но ты уже спишь, и я умолкаю.
И мне приснилось, что Джон лег на жесткое ложе, а отшельник зажег две свечи в глубине пещеры и стал говорить какие-то священные слова.
– ---------------------------------------------------------------------
[1] Первые стихи 60-го псалма
КНИГА ДЕВЯТАЯ
УЩЕЛЬЕ
Ты не уснешь, пролежи ты хоть тысячу лет, пока не разожмешь руку и не отдашь того, что не тебе давать или держать. Разожми руку, и ты заснешь, и ты проснешься.
Джордж Макдональд
Лучше не рыпайтесь.
Любимое изречение полицейских
Глава 1
Внутренний свет
Когда Джон открыл глаза, была глубокая ночь, но в пещере сиял свет, словно от сотни свечей. Старец крепко спал у другой стены, а между ними стояла женщина, похожая лицом и на рыцаря по имени Разум, и на Матушку.
– Я - Повелительница Созерцания, - промолвила она.
– Иди за мной.
– В тот раз ты была иною, - сказал Джон.
– Тогда тебе являлась не я, а моя тень, - сказала женщина.
– От теней моих мало проку, мало и вреда. Однако встань, я тебя зову.
Джон встал и она повела его из пещеры. Дождь лил, тьма сгустилась, но женщина шла в столбе света, и капли, сверкавшие в нем, были радужными на поверхности и алмазными в сердцевине. Джон и женщина миновали горы, проскользнули над Ущельем и пошли по морю. Поначалу вода была светлой лишь там, где двигались они, позже она вся засветилась и сияние поглотило их. Наверное, занялось утро, ибо воздух был прохладен, и трава, которою сменилось море, сверкала росой, и свет бежал им на встречу. Теперь с ними шло много людей. Впереди, за оградой, высилась башня, в ограде были ворота. Глубоко погребенное воспоминание ожило в его душе, он сперва обрадовался,
Глава 2
Свет молнии
Здесь царила тьма, лишь мирное дыханье старца напоминало Джону, где он. И сразу, вспомнив все, он пополз из пещеры, обдирая ладони и колени. Дождь превратился в ливень, бушевала гроза, гром грохотал в скалах, но холодная влага, лившая на спину, была лучше горячего пота, заливавшего ему лицо. Встать он не смел, воскресли старые страхи, он провидел сквозь тьму черную расщелину, кишащую змеями и пауками. Молнии сверкали чаще и чаще, Джон видел скалы и кручи, и припоминал дядю Джорджа, и думал, что таким же будет он сам, если сорвется в пропасть. Когда страх его достиг высшей точки, из мрака раздался голос:
– Вернись!
Но Джон не знал, хватит ли у него на это сил.
– Вернись, - повторил голос, - или покажи, на что годишься.
И в свете молнии Джон увидел друга своего, рыцаря - без коня, но по-прежнему в латах.
– Хочешь сразиться со мной?
– спросил рыцарь Разум.
Безумная мысль мелькнула в мозгу у Джона - схватиться за коленчатый локоть и перепрыгнуть расщелину; но он представил себе, как рыцарь падает с ним в пропасть.
– Здесь мне не повернуться, - тихо сказал он, но все же повернулся, и быстро пополз назад, и достиг пещеры. Гроза утихла, он увидел звезду.
Последние капли хлестнули его, а когда лунный свет залил пещеру, Джон застонал и вышел снова.
Глава 3
Тьма
Рядом с собою он увидел лицо. Облако скрыло луну, лицо исчезло, но он знал, что оно здесь - старое, страшное, большое, не сливающееся воедино. И он услышал голос:
– Ты все думаешь, что боишься черной ямы? Разве ты не понял, почему они убеждали тебя, что за ручьем ничего нет? Потому что в таком случае нет и меня, и не надо меня бояться. Можно сказать так: где я, там их нет, где они - нет меня. Но я не отрицание, не ноль, и ты это знаешь. Иначе с чего бы ты так старался забыть своего дядю? Для тебя я - поражение, шаг в неизвестность, полная беспомощность, последний риск, утрата свободы. Сын Хозяина ничего не боялся, но меня боялся и Он.
– Что же мне делать?
– Что выберешь. Прыгай сам, или жди, пока тебя толкнут. Закрой глаза или жди, пока их завяжут. Сдайся или продолжай бесцельную борьбу.
– Я бы сдался, если бы мог.
– Тогда я стану тебе служанкой, а не владычицей. Исцеление от смерти смерть. Отдавший свою свободу получит ее с избытком. Идем же к Матушке.
Луна показалась снова, и Джон увидел рядом глубокое Ущелье. На дне его мелькали какие-то люди и сверкала вода. Ему показалось, что его ждут - люди как будто расступились - и он осторожно двинулся вниз по крутому откосу, цепляясь рукой за скалы. Футов через сто он присел на выступ, очень кружилась голова, и двинулся дальше. Страх стал иным - холодным, ясным, спокойным; и Джон спускался все ниже.