Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Федорцов Игорь Владимирович

Костас подобрал кошель, выдернул яри. Острие подтока не пострадала, угодив в песок между булыжниками.

– Идем!
– поторопил он, ничего не понявших спутников.

В Трапезитов кастрон их впустили неохотно. Босяки и при оружии! Что там делать? Только расспросив и разглядев жетон предъ-явленный Костасом, разрешили пройти.

В квартале спокойно. Народ чинный шествует. У некоторых пузо мешком через ремень виснет. У иных к поясу мошна больше брюха привешена. В такую руку запустишь, жменю возьмешь, и еще на тридцать три раза останется.

Видать деньги легко дают, коли не прячут, ворья не боятся, достаток встречным поперечным выказывают.

На всякий случай Костас уточнил у прохожего о лавке Матуша.

– Туда дальше. Дверь стеклянная будет.

– А написано что?
– поинтересовался Стур. Глазея по сторонам, прочитывал вывески подряд. Товарищество Беррика, Золотой со-лид, Удачливый горожанин.

– Шен Матуш написано. Его лавку и так найдете. Тут одна со стеклянной дверью. Другой нет, - снисходительно пояснил прохо-жий. Да что им объяснять? Провинция, мать-деревня!

Лавку они нашли. Действительно, дверь стеклянная. У двери здоровяк с фальшионом на поясе. По роже убогий немного. Но сили-щи невпроворот. Плечи под сажень.

– Куда прете?
– преградил дорогу страж.

– К Матушу, - ответил за всех Костас.

– Понятно не в мимарий к мокрощелкам. Чего надо?

– Циркач прислал.

Страж недоверчиво оглядел компанию.

– Ты входи, - кивнул он Костасу, очевидно пологая, человек с копьем безопасней мечников.
– Эти пока тута обождут.

Костас вошел в лавку, оставив спутников на улице.

Настроение шена Матуша за последнее время не улучшилось нисколько. От стука входной двери, симодарий вздрогнул.

– Чего тебе?
– набычился Матуш, завидев посетителя. Нынче не до сторонних дел. Все силы брошены на поиски Гроу, проклятого курьера пропавшего вместе с заказом. Из-за него он уже получил четыре головы своих людей от взбешенной фрайхи. Люди, те, что духом послабей, стали от него отходить. Хорошо если предупредят. А такие, как Студень, по тихому отвалят. Были и нету. Но люди, ладно. Людей найти можно. Поплоше - за дешево, путевых - за дорого. А вот слушок пойдет, а он непременно пойдет, что у него с благородными неприятности, уйдут клиенты. А клиенты это деньги. А деньги это основа основ!

– Циркач сказал, поможешь обосноваться в столице, - сразу ответил Костас.

– Циркач?
– оживился Матуш. Может добрые вести принес пришлый?

– Он самый.

– Где виделись?

– В Миране. Он человека искал.

– Нашел?

– Ищет пока.

Матуш скрипнул зубами. Вестей от посыльных в Ирль он ждал и боялся. Что если Гроу умыкнул товар и теперь отсиживается. Но он же не дурак? Не сегодня-завтра найдут. Мысль о завтрашнем дне вогнала симодария в тоску. Заявится бьянка и на прилавок ляжет чья-то голова.

Костасу присматриваться к Матушу незачем. В беспокойстве человек. В большом беспокойстве. Нервные движения, насторожен-ный взгляд, дерганая мимика.

– Нет у меня работы, - отмахнулся Маруш.
–

Ступай, не до тебя.

Дверь резко распахнулась, хрустнула вывернутыми навесами. Посыпалось стекло. На пол грохнулся Друз. Проехал юзом и остался недвижимым. Вошел Варш, перехватил увесистый мешок и жестом пригласил спутницу. В лавку ступила Кайрин ди Смет.

– Что скажешь?
– почти с порога спросила Кайрин, даже не глянув на посетителя. Нищий, бродяга, птох! Таких в столице тысячи тысяч. Они ей напоминали мышей. Такие же пронырливые, противные, наглые, охочие до дармовой жратвы. Только птохам еще и золото подавай.

– Завтра жду, бьянка, - промямлил Маруш.
– Мои люди уже в Ирле. Вот человек весть привез.

– Какую?
– потребовала Кайрин ответа у Костаса.

Тот едва не рассмеялся. Яростный голубой взгляд он однажды видел. Костаса даже не насторожила мысль, что она может его уз-нать. Не узнает!

– Пустой номер!
– ответил он, сделав вид, что не замечает умоляющих ужимок симодария.

Ложь Матуша вызвала у Кайрин сдержанный вздох.

– С человеком могло что-нибудь случиться. Гроу мог заболеть, его могли ограбить!
– запричитал Матуш.
– Я верну деньги! Вер-нул две тысячи! Три тысячи! Как неустойку!

– Выходит ты позарился на деньги, все сделал из рук вон плохо, понадеялся на какого-то болвана?

– Вы сами просили сделать все тихо и незаметно. Я мог бы послать декархию..., - оправдывался симодарий.

Кайрин поманила Варша. Тот грохнул на прилавок мешок, распираемый чем-то круглым. Матуша замутило.

– Я как видишь, держу слово, - спокойно сказала Кайрин. От её спокойствия симодарию сделалось совсем худо.

Варш разрезал веревку стягивающую горловину и поддернул мешок за угол. Из мешка выкатилась голова. Суон?! Племянник же-ны! За ней вторая. Жердяй! Смотрящий за базаром в Сломанных Мечах!

– Как он выглядел?

– Ккктоо?

– Гроу? Приметы! Особенности?! Кривой, хромой, горбатый?

– У него шрам, - Матуш показал на себе место увечья.
– Здесссь.

– Твоего посыльного с ног сбился, ищет катепан Ирля, - звучит тот же спокойный голос.

Лицо Матуша полиняло с красного в белый.

– Не может быть...

– Тогда почему его нет до сих пор?
– в голубых глазах столько сдерживаемого гнева, хватит с избытком на всю инквизицию.

Костасу показалось голубоглазая сейчас прибьет симодария. Не прибила.

– Три дня. Последний срок. Деньги вернешь.

Кайрин резко повернулась (каблуки по полу скрипнули) и направилась к выходу.

– Мне заплатишь?
– спросил Костас вслед.

– Пошел прочь!
– рыкнула Кайрин, не сбавлял шага.
– Пока хвост не прищемила!

Костас, извлек илитон.

– Бьянка!
– в голос вскрикнули Матуш и Варш.

Кайрин раздраженно обернулась. Что еще?

– Бьянка! Это... это...
– задыхался Матуш. Бледное лицо симодария покрылась испариной.