Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Федорцов Игорь Владимирович

– С симодария, - вырвалось вслух у Кайрин.

– Ты что-то сказала?
– не поняла Аяш. Севасте хотелось как-то утешить подругу, выразить свое сочувствие, но она боялась сделать еще хуже. Не трогай рану, быстрее заживет. Насколько высказывание справедливо по отношению к ранам душевным?

– Ты остаешься?
– спросила Кайрин, опуская ответ на вопрос подруги.

– По-моему я здесь и без того слишком долго нахожусь, - не раздумывая ответила Аяш.
– Я тут только из-за Шари. Видите ли, в другом месте ей не так удобно.

– Увивается за Матео?
– усмехнулась Кайрин. В кошеле доставляемом еженедельно

воздыхателю Шари, её деньги.

– А по кому еще? Он обещал ей прогулку в Камерный Лес.

– Где сосны до неба!
– вздохнула Кайрин.
– Была там недавно с Натаном. Удивительно, как мужчины могут испортить приятное времяпрепровождение. Обязательно надо лезть целоваться и распускать руки.

Аяш помрачнела. До назначенного дня её собственной свадьбы оставалось восемьдесят шесть дней. Действительно ли все обернется к лучшему.

– Давай заедим на Ста Кравватин. Хочу посмотреть ткани, - предложила Кайрин.
– Говорят, выбор очень велик. Больше чем на Панагорие*.

– Только ненадолго, - согласилась Аяш. Дома её ожидали новые мулине, доставленные златоторговцем. С той поры как портрет дорисован дело не сдвинулось. Нитки ей казались блеклыми, не в состоянии передать живую человеческую искру. Вот если бы она еще раз увидела того человека. Его глаза. Необычные. В них за пеплом выжженной утратами судьбы упрятана боль надежд.

Они покинули ,,Императора и Дрофы" в доаспэ* Кайрин. Темно-гнедые жеребцы, яростно храпя и перебирая ногами, готовы не-стись быстрее ветра, сметая препятствия на своем пути. Грум оборвал вожжи, сдерживая их буйное рвение.

Ярмарка тканей открылась только вчера и люд. Простой и богатый, стекался на площадь со всей столицы, поглазеть или купить. К некоторым прилавкам не пробиться, толчея, ор и ругань. У других наоборот почти никого. Либо качество товара не устраивало, либо цена. Дополняли общую суматоху бродячие жонглеры и фокусники. Развлекая зевак, давали представление на мало-мальски свободном пяточке. Собирали своих зрителей певцы и чтецы, тревожа души байками о любви, войне, разлуке и встречах. Где-нибудь в сторонке, неприметно, располагались гадалки. Обряженные в цветастые юбки и кофты, в бусах, браслетах и ожерельях из монет, они катали шарик по блюдцу с буквами, гоняли перышко по воде, подвешивали кольцо на нитке, раскладывали семь черных и семь красных карт, из последовательности толкуя грядущее. Всяк зарабатывал кусок хлеба. Кто честным торгом, кто обманом, кто воровством. Ради пресечения краж шныряли в толпе катаскопы, шептались с виглами. Подозрительных задерживали, допрашивали, обыскивали. Пойманным с поличным, декарх виглов рубил пальцы на высокой чурке. Отрубленные фаланги горкой лежали в специальной корзине.

Большинство прилавков Кайрин миновала, не поворачивая в их сторону головы. Торгуют дешевкой. Может какой деревенской ше-не или провинциальной бэну товар и подходит, но только не ей. Аяш еле поспевала за подругой. Но вот Кайрин укоротила шаг, стала подходить к одному торговцу, к другому.

– Прекрасная бьянка обратите внимание, - торговец тряхнул в воздух батист. Ткань зависла облаком и медленно опала.
– Легче пения птиц. Легче утреннего ветерка.

Кайрин потрогала ткань, но её внимание привлекла другая.

– Всех обойдете, а лучшая объярь* у меня, - похвалился торговец и сверкнул веселыми глазами. Врет ведь! Но врет уверенно.
–

Посмотрите бьянка отсвет! Золотистый,- Торговец пододвинул тюк.
– Есть с серебристым, - просто указал на полку.
– Она дешевле. Могу предложить парчу из Рааба. Лучшую парчу. У меня только самое лучшее. Поверьте, бьянка.

Кайрин покрутила носом. Товар хорош, но не то.

Со следующим торговцем она и разговаривать не стала.

– Зачем мне твоя чанча*? Я похожа на нищенку?
– вспыхнула Кайрин, услышав первые слова предложения о покупке. Торговец стушевался, не зная, отвечать или лучше промолчать.

– Что ты ищешь?
– спросила Аяш. Ярмарка большая не один час пройдет, пока обойдешь-обсмотришь.

– Ткани, - коротко ответила Кайрин. Из её уст это прозвучало настолько претензионно, что Аяш усомнилась, найдет ли она вообще что-нибудь её устраивающее. Но Кайрин нашла.

– Смею ли я показать свой товар?
– спросил разрешения торговец. У него была несколько странная вязкая речь. Он не проговари-вал окончания.

Выглядел торговец спокойным. Не на гран не волновался по поводу покупателей, заведомо зная, простой смертный не может себе позволит ни пяди из его тканей. Он сутул, крючконос, загорел, на голове маленькая кругленькая шапочка. Едва торговец заговорил, из-за ширмы появилась девушка, тонкая, гибкая и смуглая.

– Чира поможет вам советом, если он вам понадобится.

Торговец положил на прилавок один тюк, второй.

– Это эрральди*. Идеально подходит для верхней одежды. Он не очень тяжел.

– И не очень наряден, - дополнила Чари.
– У нас есть муга*. На ярком свете ткань кажется золотой, - она выложила ткань перед Кайрин и развернула.
– Но только кажется.

– Какой наряд вы хотите сшить?
– спросил торговец, не видя особой заинтересованности у покупательницы.

– Свадебный, - ответила Кайрин, стараясь заглянуть за спину торговца. Хороший товар всегда предлагают в последнюю очередь. Ведь его все равно купят.

– О, ваш избранник заслуживает увидеть вас не превзойденной!
– покачал головой торговец.

– Мой избранник заслуживает увидеть меня обряженной в бурет*.

Чари звонко рассмеялась.

– Мужчины не умеют чувствовать ткань. Они видят лишь внешний блеск, но не понимают сути. Если вы поклоняетесь Создателю, могу предложить вам викунью. Это не шелк, шерсть. Но очень тонкая и очень дорогая. Животное стригут раз в три года, потому и цена на него соответственная. Есть белая, есть с золотым шитьем, есть окрашенная в пурпур.

– Хоть надо мной и Создатель, но обряд пройдет по обычаю Кайракана.

Торговец переглянулся с Чари. Та на минуту пропала.

– У нас есть то, что вам понравится, но...

К удивлению Кайрин торговец не вздохнул. Они ведь всегда вздыхают, собираясь заломить занебесную цену.

– Ваше но обнадеживает.

– Я даже боюсь говорить, насколько она хороша и насколько она дорога, пока вы не взглянете.

Чари принесла длинный ящик из лаврового дерева и открыла. Аяш, она стояла позади в стороне, показалось, в ящик просто налили золото. От легкого толчка по нему пошла легкая рябь. Чари отдернула занавесь с окошечка и пододвинула ящик под солнечный свет. Ткань ярко вспыхнула. Стало светлей, чем на улице. Отблески солнца, от темно-желткового до белого, заполнили внутреннее пространство в палатке.