Крысиные бега

Михайлов Сергей Юрьевич

Итак, я вынул мобильник и в течение получаса скрупулёзно снимал содержимое папки, листок за листком, документ за документом, фото за фото. И тут же оправлял полученные графические файлы по е-мейл на адрес моего домашнего компьютера. Завершив операцию, я очистил память мобильника от последних снимков, вновь собрал бумаги в папку и с чувством выполненного долга покинул гостеприимный парадняк.

Выйди я на десять секунд раньше, не пришлось бы мне писать сейчас эти строки. Едва я спустился на первый этаж и приготовился было толкнуть парадную дверь, чтобы

выбраться на свежий воздух, как сквозь грязное дверное стекло в глаза мне ударил сноп яркого света. Я машинально присел и шарахнулся в угол подъездного предбанника. Луч света прошёлся по подъезду, высвечивая его внутренности, и переместился вправо.

Фары! Кто-то обшаривает местность, освещая двор фарами автомобиля. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это мог быть. Досчитав до пяти, я осторожно выглянул из своего укрытия. Так и есть! Чёрный джип медленно катил по тёмному пустынному двору, освещая светом мощных фар самые дальние его закоулки. Если они обнаружат меня с этой папкой, я пропал.

Вскоре джип скрылся за углом пятиэтажки. Я перевёл дух. Слава Богу, пронесло! Значит, братской могилы (с майором Куценко и моей старушкой «семёркой») они не обнаружили. И в ближайшее время вряд ли обнаружат: судя по траектории их движения, они удалялись от того места. Что ж, выходит, у меня есть приличная фора. Я выбрался наружу и торопливо зашагал в противоположную от джипа сторону.

Вскоре я вышел на оживлённую улицу и смешался с толпой прохожих. Сейчас моей целью было ближайшее метро – и домой. Но до метро я не добрался. Неожиданная мысль внесла существенные коррективы в мои планы. И, как выяснилось, в весь ход дальнейших событий.

Я остановился, порылся в карманах и достал записную книжку. Какое-то время изучал её и наконец нашёл то, что искал.

Олег Киселёв, мой старый армейский товарищ. Он жил в двух кварталах отсюда.

4.

Дверь открыли лишь на третий звонок. Я узнал его сразу, хотя с тех пор, как мы месили дорожную грязь под Аргуном, минуло уже десять лет. Он был на пять лет моложе меня, и тогда, в девяносто пятом, был совсем ещё желторотым юнцом-срочником. Но уже тогда рассудительности и здравого смысла ему было не занимать. Несмотря на разницу в положении – он был сержантом, я – лейтенантом и его командиром, – между нами сложились какие-то особые доверительные отношения. Случалось, я прислушивался к его советам, всегда дельным и толковым, а пару раз его советы спасали меня от опрометчивых поступков, о которых мне потом пришлось бы жалеть. Своего рода, ангел-хранитель.

Он мало изменился с тех пор, только заматерел и окреп, раздался вширь. Да и волос на голове стало поменьше – рано начал лысеть.

– Что-нибудь случилось, лейтенант? – спросил он так, словно мы с ним расстались не десять лет, а десять минут назад.

Я закончил службу старшим лейтенантом, однако звание получил уже после ранения, накануне увольнения из армии. Олег же по службе знал меня лейтенантом.

– Здравствуй,

сержант. У меня что, на лице написано, что что-то стряслось?

– Написано. Проходи в хату, лейтенант.

Я шагнул через порог.

Типовая двухкомнатная квартира среднестатистического жителя столицы. Ничего примечательного. Да и обстановка особыми изысками не отличалась. Скорее функциональностью. Таким Олег был и в армии: в любой вещи в первую очередь видел пользу, а уж потом эстетику.

Мы прошли в комнату, посреди которой стоял стол с закусками, несколькими гранёными стаканами и початой бутылкой водки.

– Давай, лейтенант, выпьем за встречу. – Он плеснул водки в стаканы. – Нам есть, что вспомнить.

– Есть, сержант. За армейскую дружбу. За нас с тобой. За то, что живыми вернулись.

Мы выпили, закусили. Живительное тепло тут же разлилось по жилам, сняло стресс.

– Выкладывай, лейтенант, что там у тебя за проблемы.

И я выложил. Всё, как есть. Выбора у меня не было. Мне нужно было кому-то всё рассказать. Киселёв был как раз тот человек, который понял бы меня с полуслова. И которому бы я мог доверять. Нет, это не было просто желание выговориться, облегчить душу, разделить бремя ноши с товарищем. В этом визите у меня была своя корысть. Олег был мне нужен.

Он молча курил и пережёвывал услышанное. Я тоже курил, уже третью. Как не верти, а на душе, действительно, стало легче.

Тут зазвонил мой мобильник. Вера.

– Что случилось, Ванюша? Ты куда пропал?

Я был совершенно не готов отчитываться перед ней.

– Ты, главное, не волнуйся, Верочка. Приеду – всё расскажу. Есть кое-какие проблемы, но это не по телефону. О’кей?

Она какое-то время молчала.

– Ты в порядке? Можешь говорить?

Я улыбнулся.

– Могу, конечно. Со мной всё в полном порядке. Всё, даю отбой. Жди. Скоро буду.

Я сунул мобильник в карман.

– Не уверен, – подал голос Олег.

– Что – не уверен?

– Не уверен, что всё у тебя в порядке, лейтенант.

– Не драматизируй, сержант.

– Ладно, проехали. Это та самая папка?

– Она.

– Ну и что ты от меня хочешь, лейтенант?

– Помощь твоя нужна, Олег. Подержи эту папку у себя, до завтра. Понимаешь, не могу я с ней домой заявиться.

– Что, жена не пустит?

– Нет, не то. Вера-то у меня как раз с пониманием. Тут другое. Не хочу, знаешь ли, иметь её у себя, когда ко мне отморозки те нагрянут. А они нагрянут, это как пить дать.

Олег кивнул.

– Нагрянут. Будь спок, лейтенант. Уж я-то их знаю.

– Вот и я о том. Ну что, Олег Киселёв, не откажешь своему бывшему командиру?

– Бывших командиров не бывает. – Олег хлопнул ещё один стопарик; я больше не стал. – Не откажу, лейтенант. Папку-то полистать можно будет?

– Так разве ж тебе запретишь, – я рассмеялся. – Листай, но только чтоб ни одна живая душа…

– Не дурак, понимаю. Может, останешься, а, лейтенант? Побазарим, старое вспомним, водочки попьём? Да и безопаснее здесь.