Ксанское ущелье
Шрифт:
Оживленная группа молодых осетин через столик от него явно обсуждала освобождение Хубаева.
Уже знают. От кого? От Гиглы? Тогда ему вряд ли стоит спешить с сообщением, ради которого он явился. «Неужели этот старик всего лишь духанщик? Неужели к появлению абреков он не имеет никакого отношения? Неужели только деньги заставили его взять пистолет? Но если так, то с таким же успехом он возьмет бблыную сумму, чтобы донести на меня».
Когда Гигла появился около него с полным подносом и стал неспешно
— Откуда, любезный Гигла, они знают о побеге?
— Я сам гадаю, господин капитан. Видно, солдаты-конвоиры или служанка. Больше некому. — Он на минуту задумался. — Впрочем, могли и ваши… из тех, что лежали… на полу.
Сокол почувствовал, как в нем шевельнулось раздражение. «Черт возьми, ведь и я тоже, как последний трус, лежал на пыльном ковре!»
— А не ты ли, милейший, просветил их?
— Нет, господин капитан, я скорее просвещу их о том, чей пистолет попал в руки абрека. — Он усмехнулся: — А то, не дай бог, как бы с вами не случилось какой беды. Чего только не бывает в наших горах: то лошадь некстати оступится, то камень с горы свалится…
— Что так?
— Очень вы мне пришлись по душе, не то что этот хвастун, который ног под собой не чует…
— Ну, если так, — понизил голос капитан, — то сообщите нашему «крестнику», что на охоту за ним отправились и тот, кому вы вчера подносили почетный рог, и тот, кто был у нас бездарным тамадой. — И вдруг возвысил голос, придирчиво отодвигая шампур: — Что ты, духанщик, совсем совесть потерял? Вчерашний шашлык подсовываешь!
— Не извольте гневаться, ваше благородие господин капитан. Сейчас заменим самым свеженьким, — низко склонился, пряча под кустистыми, широкими бровями довольные глаза, духанщик. — Все будет в лучшем виде.
…Капитан Сокол еще доедал шашлык, разрывая мясо крепкими молодыми зубами, а какой-то низкорослый горец с глубоко посаженными решительными глазами, перебросившись с хозяином двумя-тремя словами, вышел из духана и прыгнул в седло. До окраины он ехал вяло, будто клевал носом после съеденного и выпитого в духане, а лишь оказался за городской чертой — гикнул и помчался вперед, низко пригнувшись к луке седла.
Глава восемнадцатая
Отправленные Нико на связь с отрядом Габилы Дианоз, Авто и Асланбек отдыхали у знаменитого родника.
— Значит, здесь уложила Ольга пристава? — спросил Авто.
— Здесь, здесь, — отозвался Дианоз неохотно.
— И ты Коциа голову тут снес?
— Здесь.
— Что же ты не пожалел родника?
Дианоз, недоумевая, поднял голову.
Авто хитро прищурился, подмигивая Асланбеку:
— Мы, значит, преспокойно попиваем воду, а в ней ядовитая кровь этой
Дианоз чертыхнулся:
— Креста на тебе нет, Авто! Как ты можешь так говорить?
— А ты что, до сих пор крови боишься?
— Я крови не боюсь. Мне жалко, когда невинная кровь льется.
— Тихо, — сдвинул брови Асланбек и поднял руку. — Кажется, кто-то скачет…
Все трое мгновенно кинулись за камни, сняли винтовки с предохранителей, расстегнули патронташи, устремили взгляд на дорогу.
Через несколько минут взмыленная лошадь вынесла на пригорок едва державшегося в седле от усталости всадника.
— Стой! — выскочил на дорогу Асланбек.
Всадник натянул поводья. Под башлыком виднелись ввалившиеся от многочасовой скачки глаза.
Неизвестный увидел дула еще двух нацеленных в него винтовок и, не говоря ни слова, стал слезать с лошади.
— Кто такой? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, попробовал остановить его Асланбек.
Но горец, отстегнув и бросив к ногам ремень с шашкой, пошатываясь, однако уверенно, как и положено местному жителю, пошел к роднику. Не обращая внимания на глядящие на него дула винтовок, он припал к роднику и, обжигая горло ледяной водой, долго пил. Затем встал перед родником на колени и плеснул воды в лицо, на шею.
Когда путник, по-прежнему не обращая внимания на озадаченных его поведением абреков, размотал башлык, Авто ахнул:
— Ахмет! Ты!
— Я, — качнул головой путник, опрокидываясь в траву и раскидывая руки.
— Это же Ахмет Маргиев! — обрадованно объяснил товарищам Авто. — Вот было бы делов — чуть своего не подстрелили!
Радовался и Ахмет.
— Два дня вы мне подарили, джигиты. Теперь могу и домой на часок заглянуть. Знаете ли вы дорогу в хачировский лагерь?
— Ну, я знаю, — сказал Авто.
— Тогда не тратьте времени даром. Верный человек велел сообщить Габиле, что скоро на этой дороге надо ждать важных гостей.
— Кого бы это? — усмехнулся Асланбек.
— Век будешь гадать — не отгадаешь!
Ахмет ослабил подпруги, снял повод и, стреножив, пустил коня попастись на лужайку.
— На помощь князьям Амилахвари и Цицнакидзе едут два опасных туза: начальник уезда Бакрадзе и его правая рука капитан Внуковский.
— Этот капитан нашего Васо в засаде взял. Есть случай пощекотать ему ребра, — погладил эфес сабли Асланбек.
— Он взял, он и упустил.
— Что ты говоришь? Повтори.
— То и говорю, — довольно повторил Ахмет и широко улыбнулся друзьям. — Отбили Васо. Габила с Ольгой увезли его к себе.
— Да ты знаешь, какую ты нам радость привез! — закричал Дианоз. — Хочешь, саблю тебе отдам? Не много таких в Ксанском ущелье. Брат, умирая, мне ее завещал, а я тебе ее подарю — хочешь?