Ксеноцид (др. перевод)
Шрифт:
– Я знаю, – согласилась Джейн.
– А я знаю, что ты знаешь. Разве не ты мне говорила, что эту парочку с Пути ты посвящаешь в наши проекты только потому, что они необученные, интуитивные мыслители?
– Я просто не хочу, чтобы вы тратили время по пустякам.
– Ты просто не хочешь, чтобы мы прониклись надеждой, – заявил Эндер. – Ты просто не хочешь признать, что еще остался какой-то шанс спастись, потому что тогда ты начнешь бояться смерти.
– Я уже ее боюсь.
– Ты считаешь себя живым трупом, – сказал Эндер. – Это немножко не то.
– Уж я-то знаю, – пробормотал Миро.
– Поэтому, милая моя Джейн, мне плевать, видишь ли ты шанс выжить или нет, – подвел итог Эндер. – Мы будем работать над этим, и мы попросим Грего поразмыслить на эту тему, и, пока мы будем этим заниматься,
– Хань Фэй-цзы и Си Ванму.
– Им, им, – кивнул Эндер. – Потому что они также могут подумать над этим.
– Нет, – сказала Джейн.
– Да, – произнес Эндер.
– Я хочу, чтобы, прежде чем я умру, мы нашли какой-то реальный выход из положения. Я хочу, чтобы Лузитания была спасена, чтобы Говорящие с Богами Пути наконец обрели свободу, чтобы десколаду усмирили или вообще уничтожили. И я не стану отвлекать вас на всякие невероятные проекты моего спасения.
– Ты не Господь Бог, – сказал Эндер. – Тебе все равно неизвестно, как разрешить хоть какую-то из этих проблем, неизвестно, каким образом они будут разрешены. Поэтому, кто знает, может быть, поняв, что ты есть на самом деле, ты существенно облегчишь нам задачу. И уж конечно, ты не можешь знать, решим ли мы эти проблемы быстрее, если не будем упираться в них и все время посвящать только им, а просто поедем на пикник и весь день проиграем на лужайке в теннис.
– Какого черта, что такое теннис? – поинтересовался Миро.
Но Эндер и Джейн молча мерили друг друга сердитыми взорами. Или, скорее, это Эндер уставился на изображение Джейн на компьютерном дисплее, а изображение, в свою очередь, уставилось на него.
– Ты не можешь поручиться за свою правоту, – наконец сказала Джейн.
– А ты не можешь доказать обратное, – парировал Эндер.
– Это моя жизнь, – сказала она.
– Черта с два! – взорвался Эндер. – Ты принадлежишь мне, принадлежишь Миро, от тебя сейчас зависит будущее всего человечества, пеквениньос, Королевы Улья, если уж на то пошло. Кстати, пока ты будешь посвящать этого Хань Как-Его-Там и Си Ван… в общем, и так далее…
– My.
– …в наши размышления по поводу природы филотов, пойду-ка я переговорю с Королевой Улья. Кажется, так получилось, что с ней я тебя не обсуждал. Она должна знать о филотах куда больше нашего, ведь с рабочими она связана одними филотами.
– Я не обещала, что привлеку Хань Фэй-цзы и Си Ванму в этот ваш дурацкий проект «Спасем Джейн».
– Но теперь ты пообещаешь мне это, – мягко сказал Эндер.
– С чего вдруг?
– С того, что и Миро, и я любим тебя, нуждаемся в тебе, и у тебя нет права покидать нас вот так, даже не попытавшись выжить.
– Я не могу позволить, чтобы подобные факторы влияли на мое решение.
– Нет, можешь, – поддержал Эндера Миро. – Потому что, если бы не эти «факторы», я бы давно покончил с собой.
– Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством.
– Если ты не помогаешь нам спасти себя, можно считать, что именно так ты и поступаешь, – сказал Эндер.
Лицо Джейн исчезло с дисплея.
– Бегство тебе не поможет, – произнес Эндер.
– Оставьте меня в покое, – отозвалась Джейн. – Я хочу поразмыслить над этим.
– Не волнуйся, Миро, – сказал Эндер. – Она поможет нам.
– Верно, – согласилась Джейн.
– Что, уже поразмыслила? – поинтересовался Эндер.
– Я думаю очень быстро.
– Так ты присоединяешься к нам?
– Это будет мой четвертый проект, – сказала Джейн. – Сейчас я передаю ваши слова Хань Фэй-цзы и Си Ванму.
– Она просто красуется перед нами, – заметил Эндер. – Она может поддерживать одновременно несколько бесед, поэтому обожает подкалывать нас и демонстрировать, насколько мы ниже ее по развитию.
– Но вы действительно ниже меня, – сказала Джейн.
– Я голоден, – вдруг произнес Эндер. – И меня мучит жажда.
– Можно пообедать, – предложил Миро.
– А, вот теперь красуетесь вы, – заявила Джейн. – Демонстрируете мне, на что способны ваши тела.
– Прием пищи, – начал перечислять Эндер. – Дыхание. Выделения. Мы можем такое, чего не можешь ты.
– Другими словами, у вас неважно с мыслительным процессом, зато, по крайней мере, вы можете поглощать пищу, дышать и потеть.
– Вот именно, –
Он достал хлеб и сыр, Эндер налил в кружки холодную воду, и они сели за стол. Простая пища, но ее вкус показался им просто божественным, и они были довольны жизнью.
14
Создатели вируса
– Я все время думаю, чем станет для нас полет от звезды к звезде.
– Помимо сохранения вида?
– Когда ты посылаешь рабочих на расстояния во многие световые годы, ты все равно можешь смотреть на мир их глазами, да?
– И пользоваться их органами чувств, ощущать малейшую вибрацию. Когда они едят, я чувствую, как их челюсти перемалывают пищу. Вот почему в большинстве случаев о себе я говорю как о нас. Я облекаю свои мысли в форму, которую вы с Эндером можете воспринять. Я вижу то, что видят они, чувствую то, что чувствуют они.
– С деревьями-отцами дело обстоит несколько иначе. От нас требуются некоторые усилия, чтобы начать воспринимать жизнь друг друга. Но мы способны на это. По крайней мере, здесь, на Лузитании.
– Не понимаю, почему ты так боишься, что филоты подведут вас.
– Ведь я смогу почувствовать то, что почувствуют они, ощутить листвой свет иного солнца, узнать о другом мире. Это будет подобно чуду, то же самое случилось, когда люди впервые приземлились на Лузитании. До этого мы считали, что все везде одинаково, мы видели перед собой один наш мир. Но они привезли странных существ, они сами по себе были необычны, они собрали машины, которые совершали чудеса. Другие леса никак не могли поверить тому, что рассказывали им жившие тогда деревья-отцы нашего племени. По сути дела, я помню, даже наши деревья-отцы долго отказывались верить рассказам братьев о человеке. Корнерой тогда принял все на себя, убеждая их, что это не ложь, не сумасшествие и не шутка.
– Шутка?
– Среди нас бытуют истории о братьях, которые забавы ради врали деревьям-отцам, но их всегда ловили на лжи и жестоко наказывали.
– Эндер говорил мне, что такие истории создаются специально для того, чтобы поощрять цивилизованное поведение.
– Искушение солгать дереву-отцу существовало всегда. Я и сам не раз грешил. Правда, не врал. Увиливал от ответа. Сейчас братья точно так же уворачиваются от прямого ответа мне – правда, крайне редко.
– И ты наказываешь их?
– Я запоминаю, кто из них солгал.
– Если рабочий вдруг выходит из повиновения, мы оставляем его, и он умирает от одиночества.
– Брат, который слишком много лжет, лишается возможности стать деревом-отцом. Они это знают. Они врут, чтобы поиграть с нами. В конце концов они все равно рассказывают нам всю правду.
– А что, если сразу целое племя начнет врать своим деревьям-отцам? Как вы об этом узнаете?
– Ну, ты можешь еще спросить, что будет, если племя начнет срубать деревья или сжигать их.
– А что, такого никогда не происходило?
– А бывало такое, чтобы рабочие восставали против Королевы Улья и убивали ее?
– Как же такое может быть? Они же погибнут без нее.
– Вот видишь. Некоторые вещи настолько ужасны, что их даже представить нельзя. Я лучше подумаю о том, что чувствуешь, когда впервые пускаешь корни на другой планете, распрямляешь ветви в чужое небо и пьешь свет незнакомой тебе звезды.
– Очень скоро ты поймешь, что незнакомых звезд быть не может, что чужих небес не существует.
– Как это?
– Существуют просто звезды и небеса, во всем разнообразии. Все они обладают собственным ароматом, и каждый аромат хорош.
– Ты сейчас говоришь словно дерево. Ароматы! Небеса!
– Я испробовала жар многих солнц, и каждый оказался по-своему мил сердцу.
– Ты просишь меня помочь тебе в восстании против богов?!
Ванму только ниже склонилась перед госпожой – перед бывшей госпожой – и ничего не сказала, хотя мысленный ответ у нее был готов: «Нет, моя госпожа, я прошу тебя помочь нам разбить цепи, в которые заковал Говорящих с Богами Конгресс. Нет, моя госпожа, я прошу тебя вспомнить об обязанностях перед отцом, которые даже Говорящий с Богами не может отрицать, если они нацелены на доброе дело. Нет, моя госпожа, я прошу тебя помочь нам спасти честный и беззащитный народ пеквениньос от ксеноцида».