Кто, если не мы! СИ.

Корьев Сергей Юрьевич

– Вера, Вера, - позвал он сестру, - иди к себе наверх, а я разбужу папу с мамой, - Кирилл еле сдерживал слёзы, но понимал, прояви он слабость, и сестра всё поймёт. Пусть думает, что родители заснули.

– Я только Зину возьму с собой, - заявила Вера, залезла под лестницу, достала куклу и ушла к себе в комнату.

Кирилл обессилено опустился на пол и, наконец, дал волю своим чувствам. Слёзы градом полились из глаз.

– Папа, мама. Зачем, почему? Как же мы с Верой? Куда нам теперь?

Кирилл не заметил, как приоткрылась

дверь, и в сени вошёл пожилой мужчина. Подойдя к мальчику, он положил ему руку на плечо.

– Кирилл, их надо похоронить, не след оставлять здесь. Пойдём, выкопаем могилы.

Мальчик вытер рукавом слёзы, ещё больше размазав кровь, поднялся на ноги, и слепо последовал за мужчиной в сарай, где они достали лопаты и прошли в парк к беседке.

– Вот здесь и похороним Анну Никитичну и Андрея Владимировича, - сказал спутник Кирилла.

Когда могилы были готовы, прошли в дом. Мужчина поднялся наверх и принёс два одеяла. На одно из них положили тело мужчины и так вытащили в сад, затем тоже проделали и с телом женщины. Вскоре на месте захоронения появилось два земляных холмика.

– Подожди тут. Пореви. Проводи родителей в последний путь, - мужчина куда-то ушёл и вернулся с двумя палками и прибитыми к ним дощечками.

– Слушай, - обратился он к мальчику, - я не особо грамотен. Напиши, мол, похоронены тут рабы божьи Анна Никитична и Андрей Владимирович Вознесенские.

Когда всё было закончено, Кирилл вернулся в дом, привёл в себя в порядок, переоделся, затем зашёл за сестрой, которая задремала, устроившись в кресле.

– Всё, пошли. Только возьму наши метрики.

– А где папа с мамой? – спросила Вера.

– Они уехали, а нам велели идти с дядей Колей.

– Куда идти?

– Сначала к нему, а потом в Петербург. Там нас родители будут ждать.

– А Зину с собой возьмём?

– Конечно, возьмём. Пошли, давай, - Кирилл взял сестру за руку, и они спустились вниз, где их дожидался дядя Коля, бывший когда-то наставником и воспитателем мальчика.

Хлопнули, закрываясь, входные двери. Марево, окутывавшее прихожую, исчезло, исчезли и люди. Вновь перед глазами было запустение и холод. Мы с Агафьей стояли, всё еще смотря на дверь, которая слегка приоткрылась, будто кто-то вышел во двор. Тишину нарушила моя подруга:

– И что это было?

– Хрономираж, - со знанием дела ответила я.

– Какой хрономираж? Откуда ему взяться.

– Я читала, в том месте, где произошли страшные кровавые события, могут возникнуть видения, воспроизводящие прошлое.

– Остаётся только проверить, - Агафья прошла к выходу, - правду ли нам показал твой мираж.

– Что ты собралась делать, и как будешь всё это проверять?

– Пойдём, найдём беседку. Там должны быть могильные холмики. Может, даже таблички с именами усопших сохранились.

Беседку нашли быстро. Она возвышалась среди чёрных деревьев. Правда, от былой красоты мало что осталось. Мы подошли ближе. Ничего.

Решили обойти сооружение по периметру. Действительно, вскоре различили два небольших холмика.

– Это должно быть здесь, - Агафья подошла к холмикам, присела и начала разгребать снег руками.

– Что ты делаешь?

– Ищу таблички. Ага, вот и они, - девушка вытащила из-под снега две фанерки с поблекшими надписями.

– Ну, что там? – мне хотелось узнать, действительно ли мы видели события прошлого.

– Светлой памяти рабы божьей Анны Никитичны и раба божьего Андрея Владимировича Вознесенских,- прочитала Агафья.

– Значит, всё произошло на самом деле. Скорее всего, это родители Вадима. Теперь мы знаем, что он Вадим Андреевич Вознесенский.

Ой, - я даже вскрикнула.

– Ты чего? – удивилась Агафья.

– Как чего. Нам, наверное, следует обо всём рассказать Вадиму, но как это сделать?

Не успела я договорить, как послышался мужской голос.

– Елена, Агафья, где вы? Я вернулся.

– Вот, кажется, и он, - прошептала Агафья, закрывая рот рукой, - что будем делать? Расскажем или подождём?

– Не знаю, давай лучше после обеда.

Мы пошли к дому и объяснили, что решили осмотреться и спросили у Вадима, как у него обстоят дела.

– Пойдёмте на кухню. Надеюсь, печь топится. Замёрз донельзя. Отогреюсь, поговорим.

Мы прошли в дом. Агафья стала колдовать с обедом, Вадим подошёл к печке греть руки, а я уселась за стол. Согревшись, мужчина заговорил.

– В селе никого нет. Пусто, совсем пусто. Даже собак и тех нет. Ничего не могу понять, куда все делись. Во всех домах распахнуты двери, вещи разбросаны, а хозяева исчезли. В церкви разгром, а все иконы пропали. А у вас как дела? Освоились?

– Вроде да. Обед вот готовим. Скоро перекусить можно.

– Знаете, я решил, что нам следует покинуть усадьбу, - продолжил Вадим, - мне как-то не по себе. Кажется, должно что-то случиться. Вот поедим, соберём кое-что и в путь.

Мы синхронно кивнули. Поев, собрали посуду, и тут я решила, что пришло время поговорить с Вадимом.

– Подожди, не торопись, - попросила я его, когда он направился к выходу, - присядь. Мы должны кое-что рассказать тебе.

Вадим вернулся, присел за стол и вопросительно взглянул на меня. Мол, в чём дело. Случилось что?

– Не мог бы ты сказать, как звали твоих родителей, - начала я.

– Анна Никитична и Андрей Владимирович Вознесенские, - ответил он.

– У тебя, кажется, были брат и сестра.

– Да есть, - удивился мужчина, - я вроде бы не говорил о них, а теперь вам захотелось, как я понимаю, узнать подробности. Зачем? Случилось, что?

– Подожди, я постараюсь угадать их имена. Так, мальчика зовут Кирилл и ему лет четырнадцать-пятнадцать, а девочке не больше семи и зовут её Вера, у неё имеется любимая кукла по имени Зина, с которой она никогда не расстаётся. Я угадала?