Кто осудил Иисуса? Точка зрения юриста
Шрифт:
Невмешательство в гражданские и уголовные судебные процессы было неотъемлемой частью повсеместной римской политики невмешательства во внутренние дела оккупированных территорий. Официальной резиденцией римского областного правителя был не Святой город, а морской порт Кесария. Прокуратор приезжал в Иерусалим как гость на несколько дней или недель. По сравнению с другими римскими провинциями, Палестине были дарованы особые привилегии. Можно привести два примера. Иосиф Флавий пишет, что евреи были освобождены от воинской повинности и от них не требовалось поклоняться императору. В контексте этой privelegia judaica римляне вели себя довольно почтительно в том, что касалось еврейских религиозных дел: они уважали религиозные взгляды в целом и не заостряли вопрос о чьем-либо вероисповедании. Каждый мог жить в соответствии
Нет сомнений в том, что областной правитель обладал деспотической властью преследовать, судить и казнить любого, кого пожелает. Гиббон пишет:[275] «Его власть не была ограничена судом или юридическими разбирательствами, а казнь сразу же следовала за его приговором, который не подлежал обжалованию». Однако не известен ни один закон, юридическая норма или случай из практики, где римский военный правитель в Иудее одобрил бы или осуществил смертный приговор в отношении еврея, обвиненного еврейским судом. Напротив, хорошо известно, что римляне не желали вмешиваться в конфликты между самими евреями, а тем более в их религиозные споры.
Мнимый бунтовщик
Римляне применяли казнь через распятие преимущественно в отношении бунтовщиков в оккупированной ими Палестине, в надежде, что это послужит наиболее мощным средством устрашения. Великий еврейский праздник, когда толпы паломников стекались в Иерусалим, лучше всего соответствовал намерениям римлян, избравших этот день для казни. Если кому-то больше нравится предположение, что именно еврейские власти были главным образом заинтересованы в том, чтобы устранить Иисуса, тогда трудно найти очевидные причины, по которым все было сделано так быстро. Если причиной было приближение Пасхи, почему Иисуса просто не арестовали и не держали в заточении до окончания праздника, чтобы потом судить его уже не в спешке? Заключенный Иисус, в конечном счете, представлял бы собой не большую угрозу безопасности, чем мертвый Иисус.
Евангелия изображают события, развивающиеся невероятно быстро: Иисус арестован поздним вечером, в так называемый Великий Четверг. Посреди ночи его приводят в дом первосвященника. Тот, в свою очередь, созывает остальных из семидесяти членов[276] Синедриона, большинство из которых, судя по всему, особенно крепко спали после вина, выпитого во время Седера.[277] Далее следует суд. После этого Иисуса доставляют римлянам; происходит формальное разбирательство перед Понтием Пилатом; раздаются крики толпы (должно быть, людей перед этим специально разбудили и привели в состояние готовности). Суд перед Понтием Пилатом прерван – Иисуса переводят в царский дворец Хасмонеев, в северо-западной части верхнего города, где он сразу же предстает перед Иродом Антипой. Затем его возвращают в преторию, и суд перед Пилатом возобновляется, вводят Варавву. После этого судебное разбирательство вновь прерывается; обвиняемого ведут во внутренний двор претории. Караульный наряд собирает всех римских солдат, находящихся в Иерусалиме, всю когорту, возле Иисуса. Солдатня жестоко издевается над ним,[278] Иисуса бьют плетьми. Затем его вновь отводят в преторию. Пилат продолжает суд, предпринимает дальнейшие попытки освободить его и в конце концов выносит приговор. И все это закончилось примерно к восьми часам утра!
После вынесенного смертного приговора крест должны были доставить от городских ворот на Голгофу к девяти утра, ибо, согласно Марку, распятие произошло именно в это время.[279] Иисус умирает в три часа пополудни, а к шести часам тело должно было быть снято с креста и погребено, так как в этот время начинается Пасхальное празднование.
Был час третий, и распяли Его… В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? – что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?.. Иисус же, возгласив громко, испустил дух. (Марк. 15, 25; 15, 33–34; 15, 37)
Что произошло бы, если бы он не умер в девятом часу? Конечно, солдаты могли бы перебить ему голени, и смерть наступила бы быстрее из-за веса обвисшего тела. Но и это не давало гарантии,
Часто выдвигается предположение о том, что все эти события происходили в течение трех дней; в этом случае картина выглядит более правдоподобной. Этот тезис, тщательно продуманный и подкрепляемый убедительными доводами, был предложен французской исследовательницей Жобер.[281] Несмотря на первоначальное одобрение, впоследствии он вновь уступил место идее об однодневной хронологии; эта идея господствует в научных кругах и по сей день.[282]
Поскольку события не могли развиваться так гладко, как это описано в евангелиях, они могут быть признаны достоверными только при следующем условии: римляне отнеслись к Иисусу с подозрением уже после того, как его приход в Иерусалим вызвал переполох, причем значительный. Будучи непримиримым в вопросах веры, он, вероятно, рассматривался как потенциальный бунтовщик. Именно по этой причине он был задержан военными властями, а окончательный суд был произведен над ним во время краткого военного разбирательства. Гогуэль пишет:[283] «Таким образом, Иисус был арестован не как богохульник, но как агитатор, или как тот, кто мог послужить предлогом для мятежа».
Подобное предположение не только удостоверяется Евангелием от Иоанна, но и находит косвенное подтверждение в синоптических описаниях. Сам Иисус, предположительно, протестовал против ареста, говоря, что он не какой-нибудь «разбойник»: «…как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня» (Марк. 14, 48).[284]
«Разбойник» и «вор» – так чаще всего переводят это слово, употребленное в греческом оригинале. Однако слово, используемое евангелистами, – lestes, – даже в светских писаниях того времени применялось не только к разбойникам, но и к предводителям банд и ко всякого рода мятежникам. Иосиф Флавий, будучи на службе у римлян, пишет о фанатичных группах сопротивления, действовавших в горах Иудеи:
Тем временем Иудея была полна разбойничьих шаек. Где только ни собиралась толпа недовольных, она тотчас выбирала себе царя, на общую гибель. Правда, эти цари наносили римлянам лишь незначительный ущерб, зато свирепствовали среди своих собственных единоплеменников. (Иудейские древности XVII, 10, 8)
Варавва, участник партизанского движения, личность которого приобретает некоторое значение на судебном разбирательстве у Пилата, также назван lestes (Иоан. 18, 40). В Евангелии от Марка (15, 7) читаем: «Тогда был в узах некто, по имени Варавва, со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство». Двое распятых вместе с Иисусом «разбойников» (Марк. 15, 27; Матф. 27, 38) были фанатиками, борцами сопротивления.[285] Никто не может утверждать, что Иисус знал их раньше, или что они были как-то связаны с Вараввой, или что они могли входить в число последователей Иисуса. Однако они были казнены по тому же самому обвинению, что и Иисус. Итак, в некую пятницу Пилат казнил, по меньшей мере, трех евреев, поскольку признал их виновными в бунте против оккупационной власти и счел их врагами Рима.
Я пойду еще дальше и скажу, что эти трое были осуждены на одном и том же кратком военном процессе. Принцип так называемого ускоренного суда часто играл особую роль в военном уголовном праве. Нет причин полагать, что параллельные судебные процессы проводились независимо друг от друга; ведь с точки зрения суда виновные могли рассматриваться только как сообщники: «Вели с Ним на смерть и двух злодеев» (Лук. 23, 32).
В различных переводах люди, распятые вместе с Иисусом, названы убийцами, преступниками, разбойниками или ворами. Очевидно, что эти эпитеты употреблены намеренно, дабы показать, как исполнилось пророчество Книги Исаии (53, 9): «И сбылось слово Писания: и к злодеям причтен» (Марк. 15, 28). Согласно Евангелию от Луки (23, 40–41), один из распятых рядом с Иисусом высмеивал его, а другой упрекнул его за это:[286] «Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал».