Кубанская конфедерация. Пенталогия
Шрифт:
Через неделю появилась первая автоколонна с продуктами, полсотни машин самых разных видов, везущие консервы, крупы, жиры, масло, картошку, соль, сахар и табак. За это время лидеры городских районов успели собраться в Белом доме, подтвердить полномочия полковника Михайлова и провести некоторый ремонт Ворошиловского моста. Они понимали, что время безвластия прошло и они должны были доказать, что достойны принятия их города в Конфедерацию.
Блин, когда я с набережной, где расквартировалась наша рота, наблюдал за героической работой людей, собравшихся со
После прихода гуманитарной автоколонны и подкреплений наш отдых окончился, рота вновь погрузилась в автомашины и направилась на северовосток. Задача была проста: войти в соприкосновение с войсками царя Ивана и посмотреть на реакцию его солдат при нашем появлении. Командование интересовали именно рядовые солдаты и офицеры, поскольку мнение самого царя, бежавшего в Шахты и бросившего свою столицу, было известно очень хорошо – он рвал, метал и грозился страшными карами. Однако к активным действиям не переходил, видимо, армию он так до сих пор и не восстановил.
Ещё пару лет назад Донское Царство считалось достаточно крепким и богатым государством, могло себе позволить ремонт дорог, по крайней мере во внутренних районах, и наши «Уралы» шли вперёд очень ходко. За один только световой день мы проехались по трассе М4 от Ростова до посёлка Красный Колос. По дороге не встретили никого абсолютно – ни людей, ни «беспределов», да чего говорить, даже животных не было, хотя изначально высматривали только их, хотелось свежего мяска на вечер приготовить. Не судьба.
Следующим утром снова двинулись в путь, оставили развалины давнымдавно обезлюдевшего Новочеркасска по правую руку, переправились через реку Тузлов и, уже ближе к вечеру, сделав только пару остановок, достигли населённых окраин города Шахты, новой столицы Донского Царства. Вот здесь уже было видно, что имеется какаято власть, так как на дороге стоял блокпост, над которым полоскался на ветру флаг с клейнодами, мечами и орлами, а в посёлке Майском, который располагался дальше, из печных труб шёл дымок.
Не успели мы приблизиться к блокпосту, как по нам открыли огонь из пулемёта. Благо, расстояние приличное, метров четыреста, и у того дурика, который в нас шмалял из ПКМа, нервы сдали. Только несколько пуль прошлись по броне передового «Урала», вреда от них никакого, а нам предупреждение. Рассыпавшись по придорожным кустарникам и канавам, стали ждать, что же будет дальше. Кто их этих донцов знает, может быть, уже войну нам объявили, а мы ни сном ни духом про сиё знаменательное событие. Длинными очередями высадив сотку, пулемёт замолчал, прошло минут десять, и от блокпоста замахали белой тряпкой. Моя группа ехала в головном «Урале», пришлось вылезать из укрытия, грузиться и выдвигаться дальше по дороге. Метрах
С папироской в зубах, попыхивая дымком, донской офицер неспешно приблизился и метрах в пяти от машины прокричал:
– Эй, кубаноиды, всё путём! У нас новобранцев много, совсем дикие, ни флагов не различают, ни гербов. Пулемётчик вас увидел и штаны от страха обтрухал, давай палить в белый свет, как в копейку. Проезжайте, гостями будете.
Через пару минут мы проехали на территорию блокпоста. Капитан Нефёдов, командир пластунского взвода, который был здесь командиром, вышел на связь со своим начальством, после чего передал нам, что вскоре сюда прибудет делегация из города. Нам оставалось только ждать.
Наши парни пошли ноги размять, а я, осмотрев с борта «Урала» невеликий блокпост донских пластунов – два блиндажа, четыре бетонных блока на дороге и стрелковые ячейки на обочине, – опустился на узкую лавку, привинченную к борту, и, глядя на голубое весеннее небо, задумался о своём. Минут пять я пролежал без движения, хотел было встать, но рядом раздались голоса Ерёменко и Нефёдова. Светиться перед командирами было както неудобно, могли подумать, что я их подслушивал, и я стал невольным свидетелем их разговора.
– Нефёдыч, – раздался голос нашего комбата, – а говорили, что ты под Зерноградом погиб.
– За малым там не остался. Царь Иван решил лично битвой командовать и наших пластунов, как обыкновенную пехоту, на орду кинул. «Беспределы» на нас сразу же толпой навалились и смяли, а в чистом поле нам ни автоматы, ни пулемёты с минометами не помогли. Как уцелел, до сих пор не понимаю. Так что если будете в тех краях, то будьте осторожны, тамошняя орда всё наше оружие после битвы собрала.
– Спасибо за предупреждение, запомню. Как у вас настроение в армии, что про нас говорят?
– Сам интересуешься или сверху поручили узнать?
– Сверху приказ, самомуто мне всё одно, что у вас и как с настроением.
– Эх, – Нефёдов тоскливо вздохнул, – а помнишь, Ерёма, как мы ПримороАхтарск брали? Союзниками ведь тогда были.
– Это я помню, Нефёдыч, такое не забывается. Да и сейчас войны меж нами нет, и вряд ли она случится.
– А мы ведь вас ждали под Зерноградом.
– Приказа не было, сам всё понимаешь, и в этом не наш Симаков виноват, а ваш Верховный Главком, который себя новым Александром Македонским вообразил.
– Понимаю, Ерёма.
– Так как у вас настрой в армии? – поторопил капитана с ответом наш комбат.
– Да нет у нас армии. – Нефёдов както невесело усмехнулся. – Ты ведь моих пластунов видел, и такие у нас везде. Понабирали молодняка из диких селищ, а оружия мало, и обучать их некому. По численности – тысячи полторы солдат у нас есть, а на деле сотни две наберётся тех, кто хотя бы сопротивление «беспределам» оказать сможет, и всё.