Кухарка

Великанова Наталия Александровна

Поломанные. “Та сторона”

Леська короткими, хорошо рассчитанными движениями поставила кипятиться воду на плиту, посолила её, приготовила большую деревянную разделочную доску и нож.

— Мне показалось, или с этим господином тебя что-то связывает? — невзначай бросил Михаил, как только убедился, что Ксения, Фёдор и Александра покинули помещение.

— Каким господином? — пробормотала Леська, приглядывая в холодильнике что-нибудь подходящее

для детей. Её мозг лихорадочно работал, выискивая кратчайшие пути к любимым детьми блюдам. — О чём это ты?

— Ни о чём, просто спросил, — Мишка пожал плечами.

Леська сложила на столе все овощи, которые только смогла найти. Брокколи, морковь, лук, огурец, помидор, спаржа, латук, капуста брюссельская и белокочанная. Кажется, всё было не так печально.

— Просто любопытно, — Мишка ставил одну за другой тарелку в подогреватель посуды, — ты ведь не впервые его сегодня увидела?

Как он только догадался?

— Не суйся ни в свои дела! — велела Леська, соображая, что можно сделать из имеющихся в наличии продуктов.

— А есть куда соваться?

— И соваться некуда! — она набрала в лёгкие побольше воздуха. — Господи, у меня забот невпроворот, а ты пристал со своими дурацкими вопросами! — Леська скрипнула зубами. Только этого ей не хватало: тратить время на разборки, когда пора приглашать гостей за стол. Мишка просто с ума её сегодня сведёт! — Заняться нечем? Откуда ты такой на мою голову взялся? Что тебе надо? Я не лезу в твои дела! И ты в мои — не лезь! Тем более что это тебя совершенно не касается!

Она посмотрела, как он невозмутимо перебирает посуду, на его лице блуждала непонятная ухмылка. То, что он был её другом, не давало ему право всё видеть! И как он только догадался?

Больше Мишка ничего не сказал. Наверное, отповедь подействовала.

Леська немного расслабилась. Закинула овощи в раковину, открыла холодный кран.

— Его ведь Фёдором зовут, так?

Провались оно всё пропадом!

— Кого? — сделала вид, что не понимает. Заставить голос оставаться ровным стоило ей нечеловеческих усилий.

— Этого парня, журналиста. Одного из гостей. Который с девочкой приходил.

— Кажется, да, — равнодушно ответила Леська.

— Кажется тебе? — Миха развернулся к ней всем корпусом, — ты шутишь?

— Нет. С чего бы вдруг?

— Он отец Федоры?

— С чего ты взял? — возмутилась Леська. От чувств она даже покраснела. Ложь давалась ей легко, хоть она её и ненавидела. Ложь и недомолвки — причина множества несчастий, встретившихся ей. С некоторых пор правдивость она считала основополагающим свойством сильной личности и зрелого человека. Правдивость — то чувство, которое она стремилась развивать в себе: не лгать ни по мелочам, ни по крупному. Но сегодня… сейчас у неё просто не было времени на правду.

— С того, что впервые встречаю парня, от которого

твоё лицо пятнами идёт. И, опа! Великое совпадение! Имя твоей дочери один в один — его имя! — Кажется, Миша был по-настоящему задет открывшейся правдой: он говорил с жаром, достойным обманутого возлюбленного. — К слову сказать: обычно ты в присутствии мужиков не трясёшь коленями.

— Заткнись! — прошипела она, оглядываясь на дверь: никто их не слышит?

Леська зажмурилась. Когда он только успел разглядеть её нервозность? И почему она не хотела говорить? Почему она не была готова к этой правде? Что случиться плохого, если признается?

Мишка продолжал вопросительно изучать её. Леська смотрела на него, что было силы, сжимая доску. Взяла нож. Конечно, она не думала пырнуть его, но вот отрезать пару пальцев, чтобы “говоруну” было чем занять мозг до конца дня, пришло в голову. Он продолжал молчать. Поэтому Леська вернулась к брокколи и огурцам. Тонкие стружки выходили слегка кривыми.

— Я и вправду назвала Маську в его честь, — Леська краем глаза видела, как челюсть Миши, в прямом смысле слова, отвалилась, — я по уши втрескалась в него, когда мы впервые встретились.

— Втрескалась?

— Ну да, втрескалась. Что такого? Ты что в юности не влюблялся в каждую девочку в короткой юбке?

— Нет.

— Ну, так ты у нас городской парень. Красавец. А я? Периферия. Что поделаешь? Таких классных пацанов, каким он был, я до того только в кино видела.

— Ты это серьёзно? — глаза Мишки стали круглыми, как бильярдные шары, — вот уж не знал, что у тебя были шашни с этим парнем. Да ты представляешь, кто он такой?

Леська крепче сжала деревянную рукоять ножа, но работу не прекратила.

— И кто же?

— Его по телеку показывают чаще, чем английскую королеву! Да он о политике знает, больше, чем наш премьер! У него…

— Вот уж не думала, что ты интересуешься политикой! — перебила она язвительно.

— Вот уж не думал, что ты с ним спала!

— Прекратишь ты или нет?!

— Ты даже не отрицаешь!

— Отрицаю! — Леська бросила резать и подошла к кастрюле с кипящей водой. Для чего она кипятила воду? — Не было у нас ничего! — Ложь наматывалась одна на другую как шерстяная нить на клубок.

— Он знает, что у тебя дочь от него? — Мишка как будто её и не слышал.

— Заткнёшься ты или нет? — она снова украдкой оглянулась.

— Почему скрываешь от него?

— Это его не касается! Да и тебя тоже!

— Он должен нести ответственность.

— С чего бы это?

— Да, просто! Как мужчина!

— Считаешь, что я недостаточно хороша, как женщина, чтобы привязать его к себе мужчину без помощи ребёнка?

Мишка словно её и не слышал.

— Теперь понятно, почему ты нас всех отшивала! У тебя ребёнок от самого Коробова!