Кухтик, или История одной аномалии
Шрифт:
– Да, конечно, - поспешно согласился академик.
Он подошел к Дональду Рейли и, не зная с чего начать, встал рядом.
– Ит из аномалия?
– поднял на него полные отчаяния глаза профессор.
– Вполне возможно, - ответил Иванов-Бермудянский, стараясь не смотреть на коллегу.
– Видите ли, иногда действительно возможны некоторые проявления... Хотя точно утверждать ничего нельзя... Возможно, это всего лишь случайность. Так сказать, единичное проявление... Я не уверен... Здесь есть повод для дискуссии... Необходимо продолжить наблюдения. У вас, кажется,
Подоспевший переводчик изложил его научные доводы убитому горем профессору.
– Запасной комплект?
– рассеянно произнес Дональд Рейли.
– Комплект есть... Вы думаете, стоит продолжить?
– Без сомнения, - сказал академик.
– Я уверен, что это досадная случайность... Ну откуда здесь аномалии? Ну, сами подумайте.
Иванов-Бермудянский начал так горячо доказывать профессору полную абсурдность каких-либо аномальных явлений в природе, что в конце концов почти убедил в этом самого себя. Вместе с двумя вышедшими ассистентами он увел Рейли обратно в здание.
На ступенях остались референт с переводчиком.
– Так-с...
– выговорил референт после долгой паузы.
– Значит, вот что... Ментов сюда. Немедленно. Пусть носом роют, козлы. Пусть на ушах стоят, но чтоб завтра же вернуть! Далеко не уволокли. Пускай на барахолке пошарят... Скажи, если не найдут, со всех погоны полетят к чертям собачьим!.. И вот еще... Никому - ни слова. Молчок! Узнают в столице - сам без погон останешься. Понял?
– Так точно, - прошептал переводчик.
– Понял.
* * *
В столице шел густой снег. Он падал на широкие улицы, на крыши высоких домов, на камни, вымостившие главную площадь, на сооружение, где хранился стеклянный ящик, на дворец, где проходили заседания Высшего Органа.
Во дворце у окна в задумчивости стоял Первый Демократ. Большой зал за его спиной был пуст. Только в глубине возле маленького столика сидел в кресле Старый Друг Первого Демократа. Микки посмотрел на заснеженную площадь, вздохнул, повернулся, подошел к Старому Другу и сел рядом.
Только что кончилось большое собрание, на которое съехались партийные начальники всех рангов из разных провинций. Микки выступил с длинной речью. Он говорил о том, что перековку следует вести как можно более быстрыми темпами, и говорил о том, что темпы эти не должны быть слишком быстрыми. Он убеждал, что голосиловка совершенно необходима, и успокаивал всех, что особой голосиловки не допустит. Он рассказывал про демократию и даже пару раз упомянул о том, что кое-где существует не по одной, а по несколько партий, и клятвенно заверил, что такая демократия абсолютно неприемлема. Он сообщил, что договорился о сокращении ракет, и обещал не скупиться на деньги для ракетных заводов.
Его внимательно выслушали и негромко похлопали.
Речи остальных участников собрания сводились к тому, что все идет нормально и будет идти ещё нормальнее. Особенно если ничего не менять.
На том и разошлись...
– Послушай, - сказал Микки Старому Другу, - что все-таки реально можно сделать с этой демократией? Рисковать я не могу. Их
Старый Друг долго молчал, потом встал и подошел к окну, у которого недавно стоял Микки.
– Нельзя так, - сказал он негромко.
– Ничего так не получится. На двух стульях долго не усидишь.
Микки побагровел.
– Ага!
– с неожиданной для самого себя злостью произнес он.
– Теперь ты меня ещё учить будешь!
Первый Демократ, изо всех сил стараясь сдерживаться, опустил голову и сжал зубы.
– Погоди, - сказал Старый Друг.
– Не сердись. Я ж добра хочу.
– Все добра хотят, - ещё больше разозлился Микки.
– Поделение, истребление устраивали - добра хотели. Вождь половину жителей угробил тоже, понимаешь, добра хотел. Соратник приказал злаки от полюса до полюса сеять - тоже туда же! Козел этот, Предводитель, ракет понагородил, нефть прожрал на сто лет вперед. Все - для добра... А мне что делать прикажешь?
– Но ведь живут же люди где-то по-человечески!
– Старый Друг тоже начал раздражаться.
– Ну, пойми ты - пока не устроим нормальную демократию, до тех пор сами себя жрать и будем!
– Да как ты её устроишь? С этими твоими разными партиями? С выборами этими? Забудь про то!
– Микки ударил кулаком по ручке кресла.
– И мне не напоминай. Я под собой сук рубить не намерен.
– Ладно, - сказал Старый Друг, - давай все спокойно обсудим. Наверно, ты прав. Партию трогать опасно. Может, и впрямь лучше её перековать попробовать. Вдруг получится. Но и без демократии тоже не обойтись... Вот кабы все это совместить...
– Ага, допер наконец, - смягчился Микки.
– Я ж все о том и толкую. Надо такую демократию придумать, чтоб как-нибудь одной партией обойтись. На хрен нам несколько? Сам подумай, одной-то решать сподручнее. Да и я в нескольких главным быть не могу. Что мне - разорваться?
– Постой.
– Старый Друг отошел от окна и зашагал по залу.
– У меня, кажется, есть идея... А что, если мы выборы в Народные Советы устроим? По всем правилам?
– Опять, что ли, назначать с бумажками?
– не понял Микки.
– Так мы и без того назначаем.
– Нет, - сказал Старый Друг, - мы нормальные выборы устроим. Как у всех. Только без всяких там лишних партий. Пускай жители сами среди себя кого поумнее поищут. И пусть в Советы их выберут. А когда в каждой провинции будет настоящий Совет, когда умные головы появятся, тогда, глядишь, чего-нибудь и надумают. Одна голова хорошо, а много - лучше. Я так полагаю.
– А партия как же?
– спросил Микки.
– На хрен ей лишние головы на стороне?
– Так мы ж туда, в Народные Советы, и партийных начальников выдвинем. Их-то наверняка изберут. А остальных пусть жители подбирают... Потом Советы заседать начнут. Регулярно. Не так, как сейчас. Будут сидеть, думать. Авось чего и надумают. А партии только руководить останется. Ей же легче. Разве не так?