Кухтик, или История одной аномалии

Заворотный Валерий

Соратники Первого Демократа тоже не дремали. Старый Друг вовсю занимался подготовкой будущих выборов. Жители, не понявшие вначале, что теперь в бумажках будет несколько фамилий, из которых предстоит выбрать одну, на удивление быстро разобрались в новой системе и даже не очень роптали, хотя для них это было, конечно, лишней обузой. Повсюду стали искать достойных представителей, чтобы избрать их в Народные Советы. Разумеется, все Местные Партийные Начальники тоже попали в списки. Кое-где даже никого больше не хотели туда включать. Но постепенно наиболее смелые жители начали предлагать и других умных людей. Начальники не везде поняли это правильно. Пришлось разъяснять им что к чему.

У второго

Главного Соратника дела, правда, шли хуже. Он совсем погряз в своей борьбе со зловредной жидкостью. От злодейки никак не удавалось избавиться. Лихач велел повсеместно вырубить все деревья, из плодов которых делали жидкость (кстати, не самую крепкую, а самую слабую), велел разбить все бутылки, в которые её разливали, закрыть все заводы, на которых она изготавливалась, и все магазины, где её продавали. Но жидкость откуда-то все равно появлялась. Только она стала теперь ещё более вредной. Если прежние сорта страшного пойла убивали постепенно, то новые виды, которые несознательные жители сами изготавливали из чего угодно, убивали сразу. Лихач сражался, как лев. Но и жители были храбры. Их не пугали ни суровые запреты, ни наказания за подпольное производство жидкости. На худой конец они просто пили все, что попадалось под руку, лишь бы отравиться. Силы были неравны, и Лихача ждало поражение. Он тяжело переживал свою неудачу. А тут ещё Старый Друг, воспользовавшись его занятостью, успел втереться в доверие к Первому Демократу и приобрел невиданное влияние. Пришлось бросить героическую борьбу и переключиться на более прозаические дела.

У Лихача в запасе был один ход. Он уже давно уговаривал Микки поставить Партийным Начальником в столице нового человека, которого сам подыскал в провинции. Человек этот когда-то работал директором большого кастрюльного завода, очень хорошо проявил себя, за что был назначен Местным Начальником. Правда, он не готовился к этой должности с детства, как, например, Микки или тот же Лихач, но, заняв пост, неплохо справлялся с делом. Во всяком случае кастрюльные заводы у него работали отменно. Лихачу не стоило большого труда уговорить Микки взять его в столицу. Первый Демократ был целиком занят игрой в свои выборы и особенно упорствовать не стал. "Приводи, - сказал он.
– Я тебе доверяю".

В один из летних дней двери кабинета Микки распахнулись и он увидел на пороге рядом с Лихачом огромного детину. Густая копна седых волос закрывала могучий лоб. Нос был перебит. Ладони широкими лопатами торчали из рукавов костюма. Глаза незнакомца глядели прямо, открыто, что в этом здании, вообще говоря, было не принято.

Первый Демократ поежился. Гость кого-то напомнил ему. Но кого - он вспомнить не смог.

– Заходите, садитесь, - пригласил гостей Микки.

Лихач с детиной подошли и сели. Детина представился. Все-таки он точно кого-то напоминал. Кого-то виденного совсем недавно. Микки перебрал в памяти всех своих знакомых. Никто и близко не был похож на лихачевского дружка.

– Мы тут посоветовались с товарищами, - сказал Первый Демократ, - и решили назначить вас Партийным Начальником в столице. Справитесь?

– А то!
– ответил седовласый великан.

– Предупреждаю - должность непростая. Может, не все сразу вас здесь поймут. Необходимо будет серьезно заняться перековкой. Придется, так сказать, ломать стереотипы.

– Ничего, перекуем, - заверил его детина.
– Ломать - не строить.

– Ну-ну...
– Микки снова поежился.

– Они небось тут засиделись у вас?
– пробасил гость.
– Не делают, поди, ни черта? Совсем, поди, мышей не ловят.

– Есть малость, - подтвердил Первый Демократ.

– А когда на работу выходить?
– поинтересовался новый Начальник.
–

И к которому часу? А то мне на автобусе долго добираться. Не проспать бы.

– Так автобус-то вам зачем?
– удивился Микки.
– У вас ведь машина будет. И не одна.

– Не, я на автобусе. Поближе, понимаешь, к народу. А машина пущай за автобусом идет. На всякий случай.

– Ну, как знаете.

Странная идея нового Начальника несколько насторожила Первого Демократа. "А с другой стороны, может, и ничего, - подумал он.
– Новые методы, новые веяния. Пусть порастрясет бюрократов, с народом пусть пообщается. В конце концов, автобус мы ему подыщем. И народ - тоже".

– Что ж, желаю успехов, - сказал Микки, поднимаясь со своего места и протягивая руку великану.
– Завтра можете приступать.

Широченная ладонь потянулась навстречу его руке. На запястье он успел заметить крохотную наколку, две маленькие синие буковки - "Б" и "Е".

Большая Елка!
– вспыхнуло в его памяти. Первый Демократ вспомнил портрет индейского вождя, который показывала ему Рикки в американской гостинице. "У, страшный какой!" - вспомнил он её слова.

Точно - Большая Елка. Как с картинки!

Микки посмотрел на поднявшегося с кресла детину. Легкая тревога на секунду охватила его. "Ерунда, - подумал он.
– Елка как елка. Главное, чтоб не дуб... Пусть работать начнет, а там - разберемся".

* * *

Большая Елка начал работать с размахом. Сменив прежнего Партийного Начальника, работавшего в столице ещё со времен Первого Предводителя, он завел порядок, при котором все большие и маленькие городские Начальники должны были каждое утро собираться у него в кабинете, выстраиваться в шеренгу и отчитываться о своей работе. Поскольку никто из них давно уже ничего не делал, то отчитываться им, как правило, было не о чем. Целый месяц Елка терпеливо выслушивал сбивчивые объяснения и расплывчатые рапорты. В основном они сводились к тому, что все идет хорошо, а если что-то идет плохо, то это тоже хорошо, потому что могло бы быть ещё хуже. Через месяц, дослушав очередной утренний бред, Большая Елка грохнул кулаком по столу.

– Ты, ты и ты, - ткнул он пальцем в первых трех начальников во главе шеренги, - можете идти.

Начальники повернулись и засеменили к дверям.

– Прямо по коридору, - рявкнул им вслед Елка, - до отдела кадров. Получите расчет, потом - вниз по лестнице. Выход на улицу сами найдете...

Теперь каждое утро трое первых отчитывающихся покидали кабинет и выбирались на улицу именно таким путем.

Начальники потеряли сон, аппетит и окончательно утратили способность соображать. По утрам они сбивались кучкой в углу приемной и устраивали детскую считалку, определяя, кому стоять в первой тройке. Те, на кого выпадал жребий, начинали биться в истерике. Остальные кричали им: "Симулянты, сачки!", хлопали ладонями по щекам, терли уши, заставляли нюхать нашатырный спирт (который все теперь носили с собой) и потом, полуобморочных, вталкивали в кабинет.

Измученные такой жизнью городские Начальники записались на прием к Лихачу. Войдя к нему, они все разом грохнулись на колени и поползли по ковровой дорожке к столу.

– В чем дело?
– обомлел Лихач.

Первый доползший до стола Начальник поднял голову, затравленно огляделся вокруг, прижал палец к губам и стал совершать какие-то непонятные телодвижения.

– Да что случилось?
– Лихач уже подумал, что Начальники скопом напились какой-нибудь новой отравы.

Стоявший на коленях снова прижал палец к губам, потом указал куда-то вверх, изобразил руками что-то огромное, завыл и начал раскачиваться, как хлипкое деревцо под сильным ветром.