Кукарача
Шрифт:
– Так зовите меня Кукарачей.
– А может, пойдем ко мне? Там и поговорим...
– В тоне девушки почувствовались любопытство, уважение и даже некоторый страх.
– Нет, сегодня вы устали с работы... К вам зайду в другой раз, а завтра жду вас.
– Хорошо.
– В дверях вы найдете повестку. Не обижайтесь. Я не думал встретить вас на улице. Порвите повестку, не читая.
– Хорошо.
– До свидания.
– До свидания.
Кукарача и Инга медленно разошлись.
Она не пришла ни в девять, ни в полдесятого.
"Я, Инга Амирановна Лалиашвили, родилась 19 апреля 1920 года в г. Тбилиси. Отец - Амиран Давидович Лалиашвили - скончался от порока сердца в 1926 году. Мать - Анастасия Александровна Хмаладзе-Лалиашвили скончалась в 1927 году от туберкулеза. После этого я воспитывалась в Земо-Авчальском детском доме. Здесь же окончила семилетку. В 1934 году поступила в двухгодичное провизорское училище, которое окончила с отличием в 1936 году. Работаю в аптеке No 128 на выдаче лекарств. Беспартийная. Не замужем. Проживаю в г. Тбилиси, Кобулетский подъем, No 137.
И. Л а л и а ш в и л и
27.IX.1936 г.".
Она не пришла. Кукараче стало больно и обидно, - не думал он, что девушка обманет его.
Он закрыл папку, положил ее в ящик стола, встал, надел фуражку и... в комнату вошла Инга. Кукарача с облегчением вздохнул.
– Здравствуйте, Инга!
– опередил он девушку.
– Здравствуй, Кукарача!
– ответила она и села, не ожидая приглашения.
– Признаться, я уже не надеялся, что ты придешь.
Инга рассмеялась.
– Я пришла ровно в девять!
– Почему же ты не вошла?
– Потому, что я женщина, а у женщин принято так: она приходит на свидание до назначенного времени, прячется где-нибудь в укромном месте и наблюдает за ним. И появляется лишь тогда, когда почувствует, что у него лопнула нить терпения... Я стояла за ивой и наблюдала за тобой через окно. И вот появилась тогда, когда ты уже собрался уходить. Вот и все! закончила Инга со смехом.
– Быть может, все это очень остроумно и весело, когда дело касается любви, - сказал Кукарача.
Инга смутилась.
– Зачем ты вызвал меня?
– спросила она холодно и положила свою сумку перед Кукарачей.
– С чего начать? С двух танков или...
– Кукарача отложил сумку в сторону.
– О твоих танках знает весь город. Начни с дела!
– ответила Инга, убрала сумку со стола и положила ее себе на колени.
Кукарача достал заявление соседей Инги, отогнул конец листа с подписями, оторвал его, спрятал в ящик и протянул заявление Инге.
– Вот. Прочти, пожалуйста!
Кукарача не сводил глаз с девушки. Она сперва заерзала на стуле, затем лицо ее пошло красными пятнами, руки задрожали, глаза наполнились слезами. Вдруг она разорвала заявление пополам и бросила клочки на стол.
– Документы рвать нельзя, Инга!
– Извиняюсь, - Инга проглотила слезы, - я знаю, это сочинение Каламанишвили!
Кукарача
– Под заявлением много подписей. Почему ты думаешь, что писал именно Каламанишвили?
– Не он, а она! Каламанишвили - старая проститутка, развратница! Она отжила свой век, никому уже не нужна, вот и лопается от зависти ко мне...
– В чем же тебе завидовать? Ты любовница вора, подонка, морфиниста! прервал Ингу Кукарача.
Инга на минуту лишилась речи.
– Этот человек...
– заговорила она наконец и встала, уронив при этом сумку, - этот человек, каким бы он ни был, - мой муж... А у Каламанишвили ни мужа, ни любовника, ни друзей, ни врагов... Она, эта красивая когда-то женщина, сейчас одна на всем свете, одинока... Вот почему она завидует мне... Тебе не понять этого, ты - мужчина, к тому же милиционер... А что касается похабщины, о которой говорится в заявлении, ее я только и слышала, что в притоне этой старой ведьмы. Это у нее собирались воры и картежники со всего города... Муртало ни разу не приходил ко мне пьяным и ни разу никого с собой не приводил. Он любит меня и не позволит себе ничего оскорбительного!..
– Ингу подвели нервы, губы у нее побледнели и задергались. Она как подкошенная упала на стул.
– Когда же он бывает дома?
– спросил Кукарача.
Инга подозрительно сощурилась.
– Он не говорит об этом заранее.
– Конечно, бандитская повадка...
– Назови человека в городе, у кого он украл или отнял хоть копейку!
– Знаю... В нашей картотеке сказано все о твоем святом супруге: опасный рецидивист, в Грузии не промышляет, имеет четыре судимости, в том числе две за убийство, и не расстреляли его лишь потому, что ухлопал подонков вроде себя. Вот кто он есть, твой ангел!
– Плевала я на вашу картотеку! А мог бы ты преподносить своей возлюбленной каждый день по корзине красных роз?!
– Почему бы и нет? Даром, что ли, наш квартал называется Вардисубани?* - пошутил Кукарача.
_______________
* Дословно: квартал роз (груз.).
– И зимой?
– Зимой вряд ли, - признался Кукарача.
– То-то! А Муртало мог...
– заметила Инга не без злорадства.
– Мог бы ты посылать женщине тысячу рублей ежемесячно?
– Откуда? У меня вся зарплата - восемьсот рублей!
– воскликнул Кукарача.
– А Муртало мог!.. Можешь ли ты явиться хоть с того света, чтобы поздравить любимую женщину с Новым годом и днем рождения? Не можешь! А Муртало может!
– Инга говорила, все более волнуясь, не отдавая себе отчета, и Кукарача подумал: "Вот и проговорилась, дурочка!" - Можешь ли ты отвадить от меня всех мужчин квартала, сделать меня недосягаемой, чуть ли не королевой? Не можешь! А Муртало может, потому что он никого на свете не боится - ни тебя, ни твоей милиции, а ты боишься его!
– Инга была на грани истерики.