Кукарача
Шрифт:
– Ладно, успокойся!
– произнес тихо Кукарача и добавил: - Запомни: не родился еще человек, которого бы я испугался!
– Серьезно?
– Вполне!
– Допустим. И хватит об этом!.. Что тебе нужно от меня?
– Ничего. Напиши расписку, что указанные в заявлении факты впредь не повторятся...
– Как они могут повториться, если их и не было?!
– Тогда напиши, что заявление не соответствует действительности, что все это выдумка, клевета, - предложил Кукарача.
Инга
– Все? Могу идти?
– спросила она.
– Пожалуйста!
– ответил Кукарача и, не выдержав, тут же спросил: Скажи мне, только искренне: ты действительно любишь эту мразь или боишься его?
Инга задумалась, потом спросила:
– А ты знаешь, Кукарача, что такое любовь?
Кукарача кивнул головой.
– Скажи!
– Талант любви - самое драгоценное из всех сокровищ, дарованных богом человеку... И несчастен человек, ушедший из жизни без любви...
– Кто тебя научил этому, Кукарача?
– прошептала Инга.
– Анна Ивановна...
– Кто это?
– Есть такая женщина...
– И ты испытал этот талант?
– Пока нет... А ты?
Инга не ответила. Она встала, повернулась и ушла, не попрощавшись.
Кукарача с минуту прислушивался к ее удалявшимся шагам в коридоре, потом взял разорванное заявление, достал из ящика стола оторванный его край, склеил куски гуммиарабиком, снова спрятал лист, встал, подошел к окну и распахнул его, чтобы проветрить комнату. Распахнул, да так и застыл у окна: за ивой стояла Инга и смотрела на него...
НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
ГРУЗИНСКОЙ ССР
Прошу довести до сведения всех органов милиции республики:
в ночь с 8 на 9 марта в г. Таганроге ограблен ювелирный магазин.
Похищены драгоценности стоимостью 456 325 руб. 40 коп.
Установлено: один из скрывшихся участников грабежа - грузин по
кличке "Муртало" (фамилия неизвестна). Объявлен всесоюзный
розыск. Приметы: среднего роста, коренастый, верхняя губа
рассечена, два передних зуба - золотые.
Начальник Уголовного розыска
Наркомвнудела СССР.
11 марта 1940 г.
Кукарача, как и все сотрудники милиции, получил копию этой радиограммы, хотя к участию в операции его не привлекали. Подобные дела в районе обычно возглавлял и "проворачивал" лично Сабашвили. Но эта радиограмма и начальству и подчиненным показалась несколько наивной. "Муртало не та птичка, чтобы после содеянного в чужом городе прилететь в Тбилиси, снести яйца в собственном гнезде и ждать спокойно, пока за ним пожалует милиция!" - так думали все.
Кроме Кукарачи.
В час ночи девятнадцатого апреля Кукарача вошел в комнату Инги и стал в дверях с наганом в руке.
За
– Не двигаться!
– приказал Кукарача. Он, конечно, понял, что оружие у Муртало в правом кармане и потому ему нужно освободить правую руку.
– Подними бутылку выше!
Муртало повиновался.
Грянул наган Кукарачи, и из отбитого горлышка бутылки брызнуло шампанское. Кукарача переложил наган в левую руку, подошел сзади к стулу, на котором сидел Муртало, указательным пальцем поднял висевший на спинке стула пиджак и, не почувствовав в нем тяжести, повесил на место.
– Встать!
Муртало встал.
Кукарача молниеносным движением извлек из правого кармана его брюк пистолет и положил себе в карман. Потом сел к столу и поставил себе бокал.
– Можешь налить.
Муртало разлил шампанское и спросил с горькой усмешкой:
– Сесть можно?
– Конечно. Но тебе придется так долго сидеть, что на твоем месте я предпочел бы постоять...
– Шутишь? Это хорошо, когда шутит милиционер!
– Муртало сел.
– Я - Кукарача.
– Знаю. Почему ты не вошел через окно?
– Чтобы ты не ушел через дверь.
– Как ты догадался, что дверь не заперта?
– Устарели твои методы, Муртало, на эту приманку мы сейчас не клюем!
– Хорошо стреляешь!
– Из нагана - пять в десятку, ножом - три в десятку, два в девятку. Интересуешься расстоянием?
Муртало поморщился.
– Что тебе нужно, зачем пришел? Знаешь ведь, в Грузии я не работаю, местные власти не беспокою... А из-за дуры подводить меня под срок не стоит. Не к лицу Муртало сидеть за ношение оружия. И потом... Не угрожаю, но ты знаешь: тюрьма имеет не только вход...
– Муртало потянулся к пиджаку.
– Не надо, Муртало!
– предупредил Кукарача и взвел курок нагана.
– Папиросы!
– огрызнулся Муртало.
– Папиросы можно...
Муртало закурил.
– Ну, за что же выпьем?
– полувсерьез, полушутя спросил Кукарача.
– За милицию!
– осклабился Муртало.
– За милицию!
– Кукарача осушил бокал. Никто его не поддержал.
– Говоришь, не стоит брать тебя из-за дуры?
– обратился он к Муртало.
– Ей-богу, не стоит, Кукарача!
– ответил тот многозначительно.
Кукарача помолчал, потом взглянул на Ингу, которая до сих пор не промолвила ни слова.
– Будьте любезны, мадам, - сказал он, - снимите серьги и кольцо... Бриллиантовые серьги и бриллиантовое кольцо... Снимите и положите на стол...