Куколка

Пирс Лесли

Это была очень крупная женщина лет сорока пяти. Бэлль показалось, что ростом она под метр восемьдесят, а веса в ней почти центнер; волосы мадам Марты были высветлены до золотистого цвета и уложены затейливыми завитками. Но, несмотря на комплекцию и возраст, она все равно была красавицей. Ее бархатистая кожа имела оттенок слоновой кости, а глаза были такими темными, что Бэлль не могла различить зрачков. На мадам Марте был надет свободный капот абрикосового цвета, с низким декольте, расшитым камнями, откуда грозила выпасть ее огромная грудь. На крошечных ступнях были расшитые домашние тапочки

в тон платью, а на каждом пальчике таких же маленьких ручек сверкало по кольцу.

— Бэлль совсем не похожа на ваших девушек, мадам, — очень вежливо начал Этьен. — Она умна, умеет себя подать, разговаривать с людьми, как взрослая женщина; к тому же она очень добра, заботлива и ранима. Конечно, я не рискнул бы вмешиваться и указывать вам, как управлять борделем. Но за время длительного путешествия я хорошо узнал Бэлль и думаю, что для вас было бы выгоднее ее… придержать. Пусть она поучится у других девушек, а вы могли бы завлечь с ее помощью клиентов.

— Милый, если бы я хотела услышать ваше мнение, я бы спросила вас об этом, — ответила мадам. Но, несмотря на резкость своих слов, она игриво потрепала Этьена по щеке.

— Я бы никогда не посмел обидеть такую красивую женщину, как вы, — грубо льстил Этьен. — Просто я знаю, что иногда девушек так быстро отправляют работать, что их не успевают оценить по достоинству. С Бэлль очень плохо обошлись — похитили из дому, увезли в Париж, где она подверглась таким издевательствам, которые, я уверен, вызовут у вас омерзение. Ей нужно дать немного времени.

Мадам Марта кивала головой, слушая Этьена, но когда он заговорил о том, что с Бэлль ужасно обошлись в Париже, вопросительно посмотрела на девушку.

— Это так, милое дитя? — спросила она.

— Да, — ответила Бэлль, удивившись тому, что к ней вообще обратились. — Меня похитили, потому что я стала свидетельницей убийства. В Париже меня изнасиловали пятеро мужчин, а потом я слегла, — призналась она. Но Бэлль не хотела, чтобы ее считали раздавленной, поэтому улыбнулась мадам. — Сейчас мне намного лучше. Я стала бы отличной служанкой и могла бы помогать вам по дому: убирать, стирать, даже готовить.

— Разве я стала бы платить за то, чтобы мне привезли из Парижа служанку? — удивилась мадам. Говорила она резким тоном, но ее глаза лукаво поблескивали. — Мой бордель — лучший в городе, потому что мои девочки счастливы. Думаю, я смогла бы немного подождать и решить, как с тобой поступить, чтобы ты тоже была счастлива.

— Вы добрая женщина, — сказал Этьен, беря ее за руку и целуя.

— Сдается мне, вы к ней расположены, — удивленно приподняла бровь мадам Марта.

— Никто бы не устоял перед этой девушкой, — ответил он. — Бэлль настоящая жемчужина.

Этьен сказал, что ему пора, и Бэлль пошла проводить его.

Прихожая была почти такой же, как и гостиная, с огромной люстрой, черно-белым кафельным полом и стенами, оклеенными роскошными красными с золотым узором обоями. Все, что Бэлль видела здесь, казалось ей прекрасным, но она отлично понимала, что эта мишура ничего не значит и как только Этьен уедет, она останется одна в чужой стране и ей не к кому будет обратиться.

Вероятно, Этьен почувствовал ее состояние, потому что в дверях остановился

и повернулся к ней.

— Не бойся, — сказал он, нежно поглаживая Бэлль по щеке. — Хотя я познакомился с Мартой совсем недавно, с уверенностью могу сказать — она хорошая женщина. Тут тебе нечего бояться.

Бэлль не хотела, чтобы он уходил, но гордость не позволила ей заплакать и выказать свои душевные страдания.

— Скажи мне честно, ты убил бы меня, если бы я попыталась сбежать или попросить о помощи?

Этьен лукаво улыбнулся.

— Как бы я мог тебя убить, если бы ты убежала? И если бы ты обратилась к кому-нибудь за помощью, тоже не смог бы поднять на тебя руку. Но мне пришлось тебя припугнуть. Прости за это.

— Я никогда не пожалею о нашей встрече, — призналась Бэлль и зарделась. — С тобой остается частичка моего сердца.

— Оставайся такой же красивой и милой, — пожелал Этьен. — Верю, что скоро Новый Орлеан станет твоим домом и ты забудешь прошлое. Никогда никому не позволяй помыкать собой и откладывай деньги на черный день.

Бэлль подалась вперед, чтобы поцеловать его в губы.

— Счастливо тебе добраться домой. Вспоминай обо мне иногда.

Его глаза, которые при их первой встрече казались жесткими и холодными, сейчас были печальны и нежны.

— Мне трудно будет думать о ком-то другом, — ответил Этьен и поцеловал Бэлль с таким чувством, что у нее чуть не подкосились ноги.

На следующее утро, когда Бэлль без сил завалилась на кровать с первыми лучами восходящего солнца, она чувствовала себя практически как дома. Атмосфера, царившая в борделе Марты, очень напоминала атмосферу у Энни: была исполнена ожидания и приправлена волнующими нотками, но вместе с тем была теплой и приветливой. Здесь даже пахло так же — духами и сигарами, и звуки были похожи — шорох нижних юбок из тафты и девичий смех. И хотя дома Бэлль по вечерам наверх носа не показывала, но запахи и звуки наполняли все здание и она отчетливо их помнила.

В борделе было всего пять девушек, всем было лет по восемнадцать-девятнадцать, и все были красавицами: Хэтти, Анна-Мария, Сюзанна, Полли и Бетти. Когда Бэлль увидела, как они вечером спускаются вниз в ярких разноцветных шелковых платьях, выгодно подчеркивающих их прелести, способные вскружить голову любому мужчине, девушки показались ей прекрасными тепличными цветами.

При первом знакомстве они выглядели совсем иначе. День уже клонился к вечеру, а они недавно встали с постелей, накинув поверх рубашек шали и даже не расчесав волосы.

Пока девушки ели фрукты, пирожные и пили кофе, Марта представила им новенькую. Она предложила Бэлль самой сказать пару слов о себе, и поскольку девушка очень хотела подружиться с остальными и заручиться их поддержкой, она рассказала, что выросла в борделе и стала свидетельницей убийства.

Позже она засомневалась, не наболтала ли лишнего. Возможно, лучше было бы держать язык за зубами. Но девушки жадно ловили каждое ее слово. Они преисполнились к ней сочувствием и захотели узнать об Англии как можно больше. Бэлль очень удивило их участие, ведь дома, насколько она помнила, когда прибывала новая девушка, ее недолюбливали и часто перешептывались у нее за спиной.