Куколка
Шрифт:
В:Когда они отъезжали с Диком, тот на что-то показывал?
О:Полагаю, он изображал знакомство с местностью.
В:Его сиятельство об том просили? Они обменялись каким-нибудь знаком?
О:Нет.
В:Может, Дик указывал на пещеру, где назавтра вы оказались?
О:Не знаю.
В:Она была в той же стороне, верно?
О:Да,
В:Сколько еще оставалось до места вашего последнего ночлега?
О:Часа два езды; может, чуть больше.
В:Что еще происходило в дороге?
О:Его сиятельство осерчал, когда за повязку я сунула букетик душистых фиалок. Почему-то счел сие наглостью, хотя сперва промолчал.
В:Такая мелочь? Иных поводов к недовольству ты не дала?
О:Определенно нет.
В:Что потом было сказано?
О:После ужина меня призвали к его сиятельству, и я подумала, что опять состоится представленье. Но Дика тотчас услали, а мне было велено раздеться, и я так поняла, что наконец-то господин решил испытать свою удаль. Однако он меня не тронул, но, будто в наказанье, приказал сидеть голой, разбранил за фиалки, обозвал дерзкой шлюхой и бог знает кем еще. Таким я его не видела, он точно ополоумел: велел стать на колени и клятвенно подтвердить все его слова. Потом вдруг неузнаваемо переменился и сказал, что лишь испытывал меня, а взаправду весьма мною доволен. Затем поведал, что поутру мы свидимся с теми, кого он величает хранителями вод; мол, я должна их ублажить, за что меня ждет награда. Забудь все свои распутные замашки, сказал он, и предстань святой простотой.
В:Ты думала, речь об тех самых водах, что поминались в Лондоне?
О:Да.
В:Что еще было сказано об хранителях?
О:Мол, они чужеземцы, по-нашему не говорят, других европейских языков тоже не знают и слыхом не слыхивали об падших женщинах. Я должна изобразить девственницу, не ведающую об грехе, быть смиренной, ни в коей мере не развязной.
В:Его сиятельство не уточнили, из каких краев прибыли сии особы?
О:Нет.
В:И не обмолвились, как про них узнали?
О:Лишь обронил, что встреча долгожданна.
В:И стало быть, произойдет впервые?
О:Да. Хотя об том сказал намеком.
В:Не удивилась, что его сиятельство прочат тебя другим, будто сводник?
О:Отчасти.
В:Почему отчасти?
О:Он вечно говорил загадками.
В:После
О:Мрачность его сиятельства не таила в себе дурного умысла. Больше меня пугало, что я не понимаю его поступков.
В:Спрошу об ином: как ты считаешь, его сиятельство знали об твоих шашнях со слугой? Сие творилось с их ведома иль за их спиной?
О:Он знал. Уж больно, говорит, ты млеешь в объятьях Дика. Мол, я твой хозяин, за тебя уплачено, а ты ищешь радостей на стороне. Фиалки-де с головой тебя выдали.
В:Он ведал об ваших тайных возлежаниях?
О:Казалось, после двух представлений его сиятельство разочаровался в их действенности и вроде как отдал меня слуге, но злился, что я получаю удовольствие.
В:То бишь публичное соитье себя не оправдало и они потеряли интерес?
О:Его интерес был в ином, более значительном.
В:Поясни.
О:Не сейчас.
В:Однако не странно ль, что, готовя тебя для важных персон, его сиятельство не потребовали отшить Дика?
О:Странно, но так и было.
В:Стало быть, они хотели, чтоб в образе девственницы ты ублажила чужеземцев? Ничего иного?
О:Так я поняла.
В:То был приказ, не оставлявший выбора?
О:Желанье, коему должна я подчиниться.
В:Что еще было сказано?
О:Ничего…
В:Почему замялась?
О:Припоминаю.
В:И что, ответ прежний?
О:Нет, ничего.
В:Что-то не нравятся мне твои «нет», голуба. Всё недомолвки да загадки. Предостерегаю: не тот случай.
О:Так и со мной говорили загадками, я тоже недоумевала.
В:Его сиятельство тебя отпустили?
О:Да.
В:И до утра вы не виделись?
О:Нет.
В:Ты пошла к себе, затем явился Дик?
О:Я уже спала, когда он пришел.
В:Не думала об том, что завтра придется ублажать другого мужчину?
О:Тогда я жила одним днем, Господи помилуй.
В:Завтра уж скоро. Уверткам конец.
О:Я знаю.