Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины
Шрифт:
Лицевой список «Сказания» работы Блинова является интересным памятником, значение которого определяется прежде всего самим фактом обращения художника в конце XIX в. к переписке старинного оригинала «Сказания о Мамаевом побоище». Рукопись Блинова не проливает нового света ни на историю создания миниатюр «Сказания», ни на время возникновения ее протографа. Мы не можем восстановить по ней какие-либо неизвестные науке текстологические факты или несохранившиеся миниатюры. У нее совсем другие достоинства. Прежде всего, работа Блинова воспроизводит
Работа над рукописью «Сказания о Мамаевом побоище» пробудила, очевидно, большой интерес у И. Г. Блинова к теме борьбы русского народа с ордынцами, так как в том же 1894 г. он вновь обратился к иллюстрированию событий Куликовской битвы. На этот раз оригиналом для него послужил большой гравированный лубочный лист под названием «Ополчение и поход великого князя Дмитрия Иоанновича противу безбожного царя татарского Мамая…» Этот лубок — один из редких примеров обращения народных картинок к сюжетам русской истории — создан в XVIII в. Популярность его была так велика, что издатели в конце XVIII и начале XIX в. несколько раз перепечатывали его и пускали в продажу. В настоящее время известно несколько разновидностей лубочной картинки, датируемых 1785, 1787 и 1821 гг. Как всякая лубочная картинка, оттискивавшаяся часто на плохой бумаге, быстро ветшавшая и нередко горевшая вместе с домом, где она служила украшением, листы «Ополчение и поход великого князя Дмитрия…» сохранились в очень малом количестве. В музейных собраниях Москвы их насчитывается 7: в ГИМ — 3, в ГМИИ — 2, в Литературном музее — 2. Имеется также один лист в собрании Ярославского музея-заповедника.
Для определения с наибольшей долей достоверности, каким оригиналом пользовался Блинов при создании настенного листа о Мамаевом побоище, необходимо было изучить все известные экземпляры гравированной картинки. Все разновидности лубка близки друг другу. Они состоят из текстовой части «Сказания о Мамаевом побоище», заимствованной из «Синопсиса», и изобразительного ряда, иллюстрирующего отдельные сцены «Сказания». Разница в оттисках лубка 1785 и 1787 гг. не касается существа изображения и сводится к размерам досок и расхождению в отдельных деталях. Лубок 1821 г. стоит несколько особняком; он имеет ряд особенностей, свидетельствующих, что оригиналом для Блинова служить не мог. Из-за большого сходства изобразительной части листов 1785 и 1787 гг. определить только на ее основании, какой лист использовал Блинов, не представляется возможным. Тщательное же сличение текстов обоих лубков и сопоставление их с текстом блиновского настенного листа дало определенные результаты.
Надо заметить, что текст «Сказания», несмотря на его второстепенную роль в образном решении лубка и очень малый размер шрифта, резался изготовителями народных картинок с большой точностью. Также добросовестно к переписыванию текста относился и Блинов. Тем не менее определенные описки и ошибки допускали все мастера. Тщательный анализ ошибок и разночтений гравированных лубков и картины Блинова привел к выводу, что художник располагал более ранним, чем все известные, не дошедшим до нас или еще не обнаруженным листом, датируемым временем между 1746 и 1785 гг. Нижняя граница — 1746 г. — определяется тем изданием «Синопсиса», откуда был заимствован текст гравированного лубка [993] .
993
Подробный разбор зависимости гравированных листов друг от друга, от текста «Синопсиса» и их связь с настенным листом работы Блинова содержится в статье: Иткина Е. И., Кучкин В. А. Рукописный настенный лист с изображением Мамаева побоища. — В кн.: Куликовская битва в литературе и искусстве. М., 1980.
Очевидно, гравюра, которой пользовался Блинов, была к концу XIX в. в довольно ветхом состоянии, так как некоторые слова, и особенно имена собственные, в ее тексте художник не мог разобрать. Он сам понимал давность изготовления лубка и под листом, хранящимся ныне в Городецком музее, сделал следующую подпись: «Сия картина писана в 1894 году со старинной картины». Слова «со старинн…» почти не читаются из-за повреждения листа, осталось только окончание «ой», но размер шрифта и протяженность строки в этом месте позволяют
Городецкий лист имеет, кроме приведенной выше, еще одну запись художника, очень характерную для него по стилю: «Сия картина и текст писаны крестьянином деревни Кудашихи Иваном Гавриловым Блиновым (В лето 7402 (1894), в месяце марте».
Прежде чем перейти к разбору листа и его характеристике, следует сказать, что Блинов сделал два варианта настенного листа «Мамаево побоище». Один, как уже указывалось, хранится в Городецком районном музее, другой — в Государственном Историческом музее [994] .
994
ГИМ, ИЗО, И III 61105.
Принадлежность листа из коллекции ГИМ руке Блинова удалось установить сравнительно недавно, после того, как оказалось возможным сопоставить его с городецкой картиной. До сих пор лист из ГИМ, не имеющий подписи художника, считался относящимся к кругу поморских старообрядческих листов. Оба произведения обнаруживают полное сходство в художественной манере, в композиционном решении сцен, в рисунке характерных деталей вооружения. Они совпадают и по размерам: и та и другая картины склеены из трех листов бумаги и имеют в высоту 76 см, а в длину 275 см. Анализ текстовой части подтверждает мысль о принадлежности обоих листов одному художнику. В них есть общие ошибки, показывающие, что писец использовал один оригинал. Хотя в текстах и встречаются незначительные разночтения, но объясняются они тем, что художник не делал один лист с другого, а оба раза пользовался гравированным лубком и, переписывая текст, ошибался. Очевидно, между созданием листов был определенный временной промежуток, так как Блинов успел забыть, как он изобразил малопонятные в гравированном тексте имена некоторых действующих лиц, и во втором листе дал им иное написание. Но видимо, этот промежуток был небольшим, так как художник пользовался схожей бумагой одинакового формата, очевидно закупленной им одновременно и разошедшейся бы у него на создание других произведений, заказы на которые он получал в большом количестве.
Кроме доказательств принадлежности картины, хранящейся в ГИМ, руке Блинова, основанных на стилистическом и текстологическом сравнении обоих листов, существует еще целый ряд подтверждений этой атрибуции. Есть письменные свидетельства дочери Блинова, что ее отец нарисовал две картины, посвященные Куликовской битве, и одна из них находится в Москве в Третьяковской галерее [995] . Местонахождение, правда, указано ошибочно. Но сам факт создания двух картин очень важен. Кроме того, в отделе рукописей ГБЛ и в фонде Городецкого музея среди других рукописей, переписанных и иллюстрированных Блиновым, есть две аналогичные, под названием «Повесть о Петре и Февронии» [996] . Обе они обнаруживают удивительное совпадение художественных приемов передачи одежды персонажей путем моделирования ее с помощью коротких черточек, завитков и точек с теми, которые свойственны листу из коллекции ГИМ. Подобным способом наложения штрихов при раскраске одежды пользовался только городецкий художник Блинов.
995
ГБЛ, ф. 491. 2. 28, лл. 11, 13 об., 14 об., 15 об.
996
ГБЛ, ф. 242, № 192; Городецкий районный музей, № 940.
При определении того, какой лист был выполнен раньше, а какой позже, нужно принять во внимание следующие соображения: в тексте городецкого листа больше правильных чтений, совпадающих с теми, которые были в гравированном протографе. В листе, хранящемся в ГИМ, ошибки встречаются чаще. Городецкий лист ближе к лубочным вариантам конца XVIII в. по изображению головных уборов русских воинов. Здесь всадники имеют на головах условные шлемы с пышным гребнем, совпадающие с теми, что на гравюре. Только некоторые воины одеты в каски с налобным и затылочным козырьками и небольшим острием наверху, которых нет в оригинале. В листе из ГИМ почти все головные уборы воинов модернизированы и превращены в каски того типа, что встречаются на городецком рисунке. Очевидно, то, что на первом листе Блинов только опробовал, показалось ему удачным, и на втором он смело использовал уже найденный прием. Поскольку дата городецкого листа известна точно — 1894 г., следует считать, что картина, хранящаяся в ГИМ, создана во второй половине 1890-х годов.
Она поступила в Исторический музей в 1905 г. в составе коллекции А. П. Бахрушина. Лист дошел до нас в хорошем состоянии, почти не пострадав от времени. Напротив, городецкий лист в настоящее время производит удручающее впечатление. Он имеет утраты, повреждения. В картине произошло почти полное разложение цветового слоя. Блинов после завершения работы покрыл рисунок тонким слоем олифы. Он делал это и в миниатюрах своих рукописей [997] . Но если на страницах книг, защищенных от действия прямых солнечных лучей, краски не пострадали, то в настенном листе, давно висящем в экспозиции, выцвели все тона, особенно красный и синий.
997
ГИМ, ОР, Муз. 2750а.