Культ Крупного Рогатого Скота. Убей! Убей!
Шрифт:
Грант перевернул Ларри так, что спина шефа уперлась в края бетонных ступеней. Он ткнулся голенью в горло Ларри, а затем принялся обрабатывать лицо шефа осколком цветочного горшка, проделывая глубокие борозды от нижних век до челюсти. Ларри онемел под тяжестью массивного фермера.
– Сынок, ты и мальчики будете защищать Кэтспоу, как и положено. Ты чертовски хорошо знаешь, что произойдет завтра вечером, ради чего я так много работал, ради чего мы все так много работали. Если эта твоя хуйня вызовет хотя бы писк...
Ларри попытался ответить, но не смог произнести ни звука.
Наклонившись ближе, Грант прошептал слова, которые Ларри не смог разобрать. Они вылетели пурпурным
Словно соскребая сыр со сковородки, Грант провел пальцами по распадающейся коже Ларри, поднеся комок ко рту. Липкое мясо свисало с подбородка Гранта, когда он жевал его, как жвачку, и выплевывал обратно на голые мышцы лица Ларри, где оно оседало и трансформировалось, застывая в новую форму, и Ларри сразу понял, что не сможет вернуться домой к Дженни и девочкам в таком виде.
Наконец Грант отпустил его.
– Собери своих людей. Приготовься. Придешь, когда я позову.
Ларри проковылял к своей машине и поехал обратно на станцию, чтобы подготовиться к войне. Он задумался, не предпочел бы он этому смерть.
Глава 9
На рассвете следующего дня через Висконсин по шоссе 29 на восток катил черный грузовой фургон. Его украшал герб, разделенный на четыре части: одна со старомодным плугом, другая с киркой и лопатой, образующими крест, третья с якорем и четвертая с мускулистой рукой, сжимающей молоток. Государственная печать. Только эта версия печати имела одну заметную модификацию. Молоток был зажат между когтями разъяренного, оскалившего клыки барсука. И с этой модификацией печать стала символом Ополчения Западного Висконсина.
За ним следовал караван, состоявший из ржавых "пикапов" и автомобилей, а также большой грузовик с плугом – на всякий случай. В общей сложности шесть машин двигались не быстрее предельной скорости, привлекая внимание всех, мимо кого они проезжали в этот серый день, но не давая правоохранительным органам повода для принятия мер.
Морган Дарн сидел на пассажирском сиденье черного фургона, сложив руки на коленях. Он собрал всю свою силу воли, чтобы удержаться от того, чтобы не выдернуть несколько оставшихся седых волос, не ударить кулаками по приборной доске и не сказать Дерби, второму по старшинству после Сэры, чтобы он прибавил газу. Но Дерби был прав. Хотя группа была в хороших отношениях со многими полицейскими управлениями по всему штату, всегда был какой-нибудь новичок, который хотел остановить их и дать штраф за превышение скорости или, что еще хуже, обыскать заднюю часть фургона. На это у них не было времени.
– Когда я доберусь до этого фермера...
– сказала Кассандра, младшая, почти двадцатилетняя дочь Моргана.
Она сидела между Морганом и Дерби, искусно приклеивая бритвенные лезвия к нижней стороне своих длинных черных акриловых ногтей.
– Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку с бритвами?
– cпросил Морган.
С ее камуфляжным ирокезом, подходящим макияжем и полностью черным боди она была настроена серьезно. Иногда он спрашивал себя, не слишком ли серьезно она относится к этой кампании.
– Папа, мы везем полдюжины машин через весь штат, и в одном только этом фургоне у нас больше оружия, чем рук. Ты думаешь, я перегибаю палку?
Морган рассмеялся – впервые после исчезновения Сэры.
– Ты истинная дочь своего отца.
Кассандра махнула когтями.
– Они будут хороши для ближнего боя.
– Я хочу побыстрее покончить с этим делом, - сказал Дерби.
– Мне нужно вернуться на встречу с АА.
– Ты же не алкоголик, -
– Не Анонимные Алкоголики, - поправил Дерби, - а Алкоголики-Анонимы.
Морган хмыкнул. Он редко смеялся над шутками Дерби. Конечно, сейчас было неподходящее время для этого.
– Все серьезно, сынок.
Дерби замолк.
– Ты действительно думаешь, что будет битва?
– Надеюсь, что нет, - ответил Морган.
– Я надеюсь, что мы приедем на эту ферму, и все, что нам нужно будет сделать, это остановиться. Они увидят, насколько мы серьезны, и отдадут Сэру.
– И ты уверен, что она там?
– cпросил Дерби.
– Этот шеф полиции скользкий, как червь, но он понял, что к чему. Он сказал, что эти люди забрали Сэру, и я ему верю.
Морган предпочел бы не верить этому человеку. Он жалел, что Сэра не уехала в Чикаго или Нью-Йорк, как предполагала Ретта, но это было не так. Единственный нерешенный вопрос: где Ренни и почему он позволил этому случиться?
Кассандра покачала головой.
– Я думаю, что мы должны мысленно подготовиться к тому, что они не смогут передать Сэру, по крайней мере, в ожидаемом состоянии.
Морган помолчал.
– Да. Да, это так.
Кассандра взяла АК-47 из-за спины и положила себе на колени, поглаживая его деревянный приклад, как кошку. Из шести приемных детей Моргана Кассандра была единственной, кто по-настоящему приобщился к ополчению, возможно, даже слишком сильно. Иногда ему хотелось, чтобы она нашла себе мальчика, как Сэра. Ну, не так, как Сэра. Мужчина, а не мальчик, вот кто был нужен Кассандре.
Как бы ему ни нравилось подбадривать ее на турнирах по джиу-джитсу, когда она запросто роняла мужчин, как бы он ни восхищался временем, которое она проводила на стрельбище, он также хотел, чтобы она была всесторонне развитой, чтобы ей нравился образ жизни, который Oполчение поклялось защищать. Так или иначе, она стала больше мужчиной, чем Дерби или любой из ее братьев, которые время от времени присоединялись к тренировкам, больше сосредотачиваясь на том, чтобы бездельничать.
Он никогда не пытался принудить их к этому. После усыновления третьего ребенка Маргарет пошутила, что он легко заполняет ряды ополченцев. Это задело его, потому что в ее словах была доля правды. Он не был благословлен возможностью иметь детей, но он действительно хотел передать кому-то наследство. Передать, а не навязать. Поэтому он принял сознательное решение позволить им самим делать выбор в отношении Oполчения, особенно теперь, когда они стали взрослыми, хотя они и не сделали что-либо, чтобы стать взрослыми. Все, кроме Сэры, по-прежнему жили в доме или где-то на территории комплекса.
Сэра полностью отреклась от группы, назвав ее бесполезной и реакционной. Он пытался объяснить ей, что Ополчение Западного Висконсина вовсе не реакционно. Оно инициативно. И он молил Бога, чтобы в этом не было необходимости, но это не меняло того факта, что оно существовало и возглавлялось семьей Дарн более ста лет.
Несмотря на всю свою хвастливость по поводу защиты трудолюбивых висконсинцев, несмотря на всю паранойю по поводу арсенала, группа не сделала ничего большего, чем существование прославленным клубом в течение тридцати пяти лет под руководством Моргана. Они помогли справиться с парой наводнений в Северной Дакоте, разогнали сомнительный студенческий протест в Стауте и нашли не менее дюжины пропавших детей. Большинство из них просто уехали на велосипедах, но была еще девушка Хатауэй, которую сам Морган нашел в подвале старого Дервиса Костыля. Костыль не выбрался из подвала, и Морган никогда не рассказывал о том, что там произошло, даже Ретте. Каждые несколько лет, когда в национальной программе новостей появлялась статья об Ополчении, он давал интервью и говорил, что эта организация – просто кучка старых бойскаутов. Хорошо вооруженныx бойскаутов.