Куприн: Возмутитель спокойствия
Шрифт:
Алексинский как всегда склонял слово “Плеханов”... И как-то попутно вышло, что он сообщил: “Плеханов был женат на еврейке, Савинков на еврейке, кн. Крапоткин на еврейке, Леонид Андреев на еврейке и т. д. и т. д... Можно было бы эту страницу до конца закончить перечнем русских писателей: — на еврейке. Увы, и украинский писатель Винниченко — на еврейке. Неужели это случайность?” Но не хочется об этом писать... <...>
Завтра или послезавтра он (Алексинский. — В. М.) летит на пассажирском аэроплане в Прагу... Приглашает и Куприна, тот с радостью, да, конечно, не пустит жена... Алексинский развил целую программу свою спасения России, с датами и т. д. — наивно. <...>
[Вставка — автографы Алексинского и Куприна]
[Рукой
Б. А. Лазаревскому — автограф для хранения с последующей передачей в архив Академии наук. Не подписываюсь, чтобы академики имели основание учредить комиссию для решения вопроса о том, кто это писал.
Я.
Р. S. Точное имя-отчество-фамилия известно Б. А. Лазаревскому и А. И. Куприну.
Париж.
“Rendez vous des Chauffeurs” [57*]
1/VII 921.
[Рукой Куприна:]
57*
Ресторан «Рандеву шоферов»; до сих пор работает на rue Portes Blanches, 11.
Я знаю его! Боролся в Киеве под видом Черной Маски. Погромщик.
<...> Куприн верит в то, что: “добро быти человеку единому” [58*] . Он был в чудесном расположении духа и пророчествовал в самом буквальном смысле... Между прочим он сказал: я написал коку на пар<оход > “Николай I” [59*] Петру Брилевичу: “Ваши дети живы”, а тот с восторгом написал мне, что его сыновья оказались в Варшаве, чего он никак не ожидал...
58*
Переделанное выражение из Библии: «Не добро быти человеку едину» (о создании Евы из ребра Адама).
59*
Российский грузо-пассажирский пароход, построенный в 1913 году в Великобритании для РОПиТ. С началом Первой мировой войны был мобилизован в состав Черноморского флота; после Февраля переименован в «Авиатор»; в 1921 году продан французской судоходной компании, переименован в «Пьер Лоти».
И мне Куприн ни с того ни с сего выпалил: “Ты увидишь Лидию [60*] — через 5 дней (она воскреснет) — и это меня обрадовало, хотя и не верится. Все равно она мертвец. А вот Оля [61*] моя — живая, хотя и среди мертвецов и подлецов, а я не увижу ее.
Говорил мне Куприн: “Умрешь ты лет через 5”, а затем, что лицо у меня и сейчас мертвецкое...
Когда мы расстались с Алексинским, Куприн стал звать меня к себе:
— Попрошу...
60*
Лидия Николаевна Лазаревская (1879–1909) — жена Б. А. Лазаревского, в 1907 году ушедшая от него к писателю Илье Сургучеву.
61*
Судя по содержанию дневника, любимая женщина Лазаревского, оставшаяся в Советской России.
По дороге купили книжку толстого французского журнала, издающегося в Женеве, — там “Штабс-капитан Рыбников” в переводе.
Когда приехали в Sevre Ville D’Avray, Куприн не был оч<ень> пьян. Елиз<авета> Морицовна встретила нас весело. Скоро приехали и Бунины. Дачу ищут... [62*]
— Очень выпивши? — спросил меня Бунин о Куприне.
— Нет, не очень...
[Вставка — автографы Бунина и Куприна]
[Рукой Бунина:]
У А. И. Куприна, Ville D’Avray, 18 июня (1 июля) 1921 г. Желаю Лазаревскому обуздать
62*
Летом 1921 года Бунин с Верой Николаевной будут отдыхать в Висбадене.
[Рукой Куприна:]
Лазаревский, разгадай шараду:
Отгадка
(Задмение солнца)
Лицо у Бунина было утомленное, немножко злое, а Вера Николаевна наоборот — цвела...
— Устал он, целую дорогу меня ругал, — сказала.
— Жены всегда виноваты, — вставила Е<лизавета> М<орицовна>. <...>
Скоро Бунина с Елиз<аветой> Мор<ицовной> и Ксенией ушли смотреть дачу.
У Куприна новый фокстерьер, щенок “Кум”, и две квартирантки: Полякова и старушка не старая, но седая, француженка — дочь кучера Александра III, а Полякова — воспитательница детей Вел. Кн. Михаила Александровича — ужасно симпатичная, с грустью <фрагмент не читается. — В. М.> воспевавшая своего хозяина.
В разговоре с Алексинским Куприн говорил, что хорошо бы на престол возвести Михаила.
— Нет, Романовы кончены.
И, пожалуй, это так.
Бунин все удивлялся мне, как это так я могу вести дневник. А я удивлялся, как это можно не вести.
Собирается, кажется, заняться этим “гнусным делом” и Куприн.
Алексинский обещал ему подарить тетрадь с замком.
Слишком был этот день интересен и хочется ничего не забыть. Елиз<авета> Морицовна не пустила слетать (в Прагу. — В. М.) Куприна. Говорила мне один на один, что сердце у него никуда не годится, доктор прямо сказал: недолго проживет... Сам Куприн другого мнения и верю, что он переживет меня и многих...
С дочерью он не знает обращения. Все время шутят, друг другу кулаки показывают и играют в оскорбленное самолюбие... Все хорошо у этой девочки, но наследственность... И исковеркал же ее папаша своим “воспитанием”, как я Зину [63*] — слишком любит...
Куприн настойчиво упрашивал меня остаться ночевать:
— Понимаешь, я один с четырьмя бабами, и все мною недовольны. Спаси меня, Борисочка, останься...
— У меня нет простыней, — сказала Ел<изавета> Мор<ицовна>.
63*
Зинаида Борисовна Лазаревская (1900–?) — дочь Лазаревского; в описываемое время жила в Севастополе.
Жаль мне его было, и вспомнил я... “добре быть единому”.
Пока был Бунин, говорили о Юшкевиче. И все втроем мы недоумевали, как так с женой, бабушкой и детьми, с багажом, в Америку в первом классе туда и обратно... Ведь это 20 000 — 30 000 фр<анков> minimum. Кто дал эти деньги? Зачем? И думается всем троим, что это была командировка — ездил продавать и предавать... Жидовский подгорьковец... Скверно. Не выкрутится Россия. Единственную правду сказал кто-то из евреев, что и “еврейский вопрос — это русский вопрос”. Для меня лично ясно, что где евреи у власти, там интернационализм на пороге.
Горько жаловался мне Куприн на Набиркина — этот друг Эли Василевского поставил Куприна как редактора в глупое положение — сотрудники ничего не получают... Святой наивный старичок Чириков сидит без гроша и картошку кушает... Ему как милость обещано послать 75 фр<анков>, т. е. то, что мне на четыре дня maximum хватает...
И вот милый Куприн написал письмо в редакцию обо всех деяниях издателя “Отечества” Набиркина (говорит, что он татарин и наездник) <...>