Курсант: Назад в СССР 7

Дамиров Рафаэль

— Так точно, Никита Егорович, на Пятницкую в НИИ смотался, заключение забрал.

— Быстро они состряпали, — одобрительно закивал следователь. — Два дня только прошло. Могут, когда хотят. Ну давай уже, доставай, что там медики написали.

Горохов чуть ли не выхватил из рук криминалиста бумаги, отлистал в конец документа и жадно пробежал глазами вывод:

— Все так, как при предварительном осмотре. Причина смерти — колото-резаное повреждение грудной клетки с повреждением левого желудочка. Удар однократный, с погружением однолезвийного клинка

в объект на глубину чуть более двадцати сантиметров. А это значит, что рука убийцы твердая. Есть силушка.

— А что насчет живота? — спросил я.

— Порез поверхностный. Без проникновения в брюшную полость.

— Жаль, — сокрушался Погодин.

— Почему? — с удивлением уставился на него Горохов.

— Я думал, может, у цыгана в животе камешки были. Тогда бы мотив был ясен.

— Это явно не ограбление, — кивнул Горохов. — Если Луцкая не врет, в ту ночь кто-то целенаправленно пришел убивать Дицони.

— Вы ей верите, Никита Егорович? — спросил Погодин. — Почему тогда он оставил в живых свидетельницу?

— Видно, совсем уверен в своей неуязвимости, — Горохов задумчиво зажевал кончик галстука, который до этого мусолил в руке. — Либо за ним кто-то стоит очень влиятельный. Либо…

— Либо, — за следователя продолжила Света, — он считает себя правым. Уверен в своих поступках и никогда не раскаивается. Такое бывает у психопатов. Люди в их жизни — лишь пешки, которыми они манипулируют.

— Вот только психов нам не хватало, Светлана Валерьевна, — вздохнул Горохов.

— Не псих, а психопат. Это человек с патологией в самом характере, проще говоря, он обделен совестью и моральными качествами. В наборе его чувств нет любви и привязанности. Он вступает в контакт только для получения необходимого ему ресурса. Например, денег, материальных благ и получения эмоций за счет подавления других. Его внутренний мир пуст и бесцветен, потому ему приходится отбирать яркие краски у других.

— Нда-а… — Горохов поскреб подбородок. — Одно радует. Что психопата будет легче поймать.

— Отнюдь, — возразила Света. — Нельзя недооценивать их ум и харизму. Они живут среди нас, и выглядеть могут очень обаятельными и доброжелательными.

— Эх… — Горохов закурил. — Знать бы мотив, считай, полдела сделано. А так… Кого искать? Черт его знает. Окружение Дицони отработали и гостиницу перевернули. Списки всех постояльцев, проживавших на момент убйиства, запросили, проверяем пока. Но толку нету.

— Не всех еще отработали, — сказал я. — Его любовница не опрошена.

— Вот не начинай, Андрей Григорьевич, — у следователя в пальцах сломалась сигарета. — Не дави на больное. Кто же нас подпустит к ней. Или ты предлагаешь сюда ее вызвать? Повесткой?

Дверь распахнулась, чуть на пришибив Каткова, что стоял рядом со входом. На пороге появилась широкомастная дама возраста предпенсионного, но со статью императрицы Екатерины.

Глава 5

За дамой переминался с ноги на ногу местный начальник ГУВД —

целый генерал-полковник. Он попытался проскочить вперед дамы, но не успел. Женщина по-хозяйски вошла первой и остановилась посреди кабинета.

— Прошу вас, Галина Леонидовна, проходите, — генерал, наконец, протиснулся и, стоя чуть позади, незаметно махнул нам рукой, дескать, встаньте, товарищи, и поприветствуйте высокую гостью.

Но никто из нас не оторвал от стула пятую точку. Все, конечно, опешили, увидев, кто к нам заявился, но сделали вид, что не узнали Брежневу. Ждали, что будет дальше.

Та брезгливо поджала губы, огляделась и, обернувшись на провожатого, громко спросила:

— Это и есть ваша хваленая следственная группа?

— Это лучшие специалисты, — закивал генерал. — Встаньте, товарищи, у нас сама Галина Леонидовна.

— Здрасьте, — скептически произнес Горохов, чуть оторвавшись от стула.

Мы последовали его примеру.

— Кто у вас главный? — Галина прошла вперед тяжелой поступью, размахивая сумочкой из крокодиловой кожи. Стройняшкой она не была, так что объемное платье из дорогой ткани напоминало парашют, а бусины из крупного жемчуга на шее только подчеркивали второй подбородок. На внешность не красавица, но харизма прослеживается. На голове — копна. Хоть и аккуратная, но объемная, будто с начесом.

— Старший следователь по особо важным делам Горохов Никита Егорович, — представился наш шеф. — Чем обязаны?

— Вы что, Горохов? Не узнали меня? — сверкнула глазищами Галина.

— Узнал, — невозмутимо кивнул тот, — поэтому и спрашиваю. У нас рабочий процесс, так сказать. Тайна следствия. Гражданским сюда нельзя…

— Это я-то гражданская? — Галина махнула ручищами, будто ветряная мельница.

Ветерок достал и до меня. Катков даже на секунду зажмурился, но Никита Егорович с каменным лицом сел за рабочее место и смотрел на гостью не мигая, будто участвуя в битве взглядов.

— Совсем охамели! — Брежнева повернулась к генералу. — Плохо воспитываете свой личный состав!

— Галина Леонидовна, — поспешил заверить тот. — Это не мои сотрудники, они только дислоцируются на Петровке, а, согласно межведомственному приказу, подчиняются начальнику ГУУР МВД СССР.

— Бардак, у тебя генерал, — поморщилась Галина. — Значит, так, — она снова повернулась к Горохову. — Даю вам неделю, чтобы найти, кто убил Артура.

— У нас свое начальство, Галина Леонидовна. Задачи оно нам ставит.

— Ну ты посмотри на него, — включила опять «мельницу» первая леди, обращаясь снова к генералу. — Какие бестактные у вас сотрудники.

— Галина Леонидовна, — начальник управления приложил руку к сердцу. — Не мои они.

— Да поняла уже, — отмахнулась от него Брежнева, и, посмотрев Горохову прямо в глаза, отчеканила. — Если не раскроете — вашей хваленой спецгруппе хана. А сами на гражданку пойдете с волчьим билетом.

Тяжелое молчание на секунду все же прокралось в кабинет, но Никита Егорович быстро его оседлал.