Курсант: Назад в СССР 7
Шрифт:
Неужели начальник милиции не знает о таких тяжких темнухах на своей территории? Что-то здесь нечисто, — подумал я, а вслух произнес:
— Тогда, если не возражаете, я переговорю по этому поводу с начальником вашего розыска. В каком он кабинете обитает?
— В десятом, — наморщил лоб Караваев. — Только какое отношение это имеет к Дицони?
— Никакого, просто хочу попробовать коллегам помочь, так сказать, в качестве обмена опытом.
Конечно, выполнять чужую работу я вовсе не собирался, а щупал подполковника, давя на больную мозоль. Его слабое место — куча нераскрытых убийств, о которых я узнал заблаговременно,
— Спасибо, конечно, Андрей Григорьевич, но по делам работал наш лучший сыскарь Вахрамеев. Не думаю, что вы сможете нам чем-то помочь.
— Посмотрим, — улыбнулся я и пожал начальнику ГОВД руку. — До скорой встречи, Михаил Олегович.
Я вышел из кабинета и направился к начальнику розыска. Но того не оказалось на месте. Сослуживцы сказали, что он в областную управу уехал. Некого сыщика Вахрамеева на месте тоже не было. Создавалось ощущение, что они от меня прятались. Ну не исчезли же они, как в булгаковском домоуправлении при “нехорошей” квартире!
Вполне возможно, что притаились намеренно. Если Караваев им позвонил и дал соответствующую команду. А может, я просто себе надумываю лишнего. Черт его знает.
Вернулся в гостиницу «Меридиан» и прямиком направился в ресторан. Нужно побеседовать с персоналом. Может, помнят они, как Дицони у них тарелки бил. Или что он там делал? На столе танцевал? Узнать не мешает.
Глава 6
Но оказалось, что ресторан закрыт средь бела дня, хотя тут же на двери указано было, что работать должен с десяти до двадцати трех. Я подергал стеклянную дверь — все глухо. Повернулся, пошел к администратору гостиницы спросить, что за вольный график у их общепита. Почти уже очутился в холле, как услышал сзади щелчок замка. Обернулся и увидел, что, дверь ресторана открылась, и оттуда выскользнула широкозадая тетя с пухлыми загребущими руками. Она быстренько замкнула дверь и поспешила к выходу, еле волоча увесистую сумку из пюрешно-желтого кожзама.
— Гражданочка, — окликнул я ее. — Милиция. Постойте.
Тетка охнула и выронила сумку. Оттуда выкатилось колечко колбасы. Судя по раздавшимся дерматиновым бокам, в сумке такого добра было битком. Она даже не застегивалась.
Я подошел, поднял сумку и вручил ее женщине. Та хлопала на меня выпученными глазами, будто увидела привидение.
— Чем же я так вас напугал? — улыбнулся я, налаживая контакт с возможным свидетелем. — Давайте вернемся в ресторан, у меня к вам есть вопросы.
— Так зачем вопросы, товарищ милиционер? Это вот возьмите для Виктора Петровича. Привет ему большой от заведующей ресторана, — тетка протянула мне сумку обратно.
— Я не из ОБХСС, я вообще не из местного ГОВД. В командировке здесь, из Москвы приехал.
— Фух! Напугал ты меня, соколик, я-то думала… — тетка оживилась, и глаза ее встали на место.
Теперь она не напоминала мадагаскарского лемура, а, наконец, стала похожа на типичного работника советского общепита.
— А ресторан почему не работает? — поинтересовался я, разглядывая висевшую возле входа рисованную стенгазету «Молния», где говорилось о том, что сантехник Иванов бессовестно позволяет себе прогуливать рабочие дни, тем самым подставляя под удар номерной
— Так в шесть снова откроем, — выдохнула тетя, — раньше народ не собирается. Клиентов нет.
— Отлично. Считайте, что я клиент! Пройдемте в зал, поговорим.
Тетка не решилась включить стандартный режим халды-общепита, все же я не простой клиент, а власть. Хоть и не колбасу ее караулил, но в случае чего могу ведь и сообщить куда надо.
Она снова отперла дверь ресторана, и мы вошли внутрь. Пустой зал встретил белыми скатерками, скучающей барной стойкой, за которой на полках красовались пустые бутылки с красивыми этикетками и накрепко склеенные коробки из-под конфет.
— Меня зовут Андрей Григорьевич, — мы уселись за один из столиков, на котором стояла одинокая металлическая черная обезьянка, державшая в одной руку солонку с перцем, а в другой с солью.
— Марь Иванна, — приветливо кивнула работница ресторана.
Я улыбнулся. Сразу вспомнились анекдоты про Вовочку, которые скоро будут в ходу. Считается, что прототипом для героя послужил мальчик Володя из Симбирска, который хорошо учился, слушал папу и маму, закалялся, был сильным и смелым пионером.
— Вы не знаете этого человека? — я положил фото Артурчика на стол. — Примерно полгода назад его задержали в вашем ресторане за нарушение общественного порядка.
— Конечно, помню! — Марь Иванна вцепилась в фотокарточку. — Это же артист! Не помню имени, но как он пел, как пел… Каждый вечер у нас отдыхал. Как выпьет, так на сцену лезет, — женщина кивнула на приступок в глубине зала, где из полумрака торчала нехитрая звуковая аппаратура в виде колонок, барабанной установки, ионики и прочих микрофонных стоек. — Наши музыканты ему аккомпанировали. У нас даже солист после этого уволился, публика его не воспринимала, после того, как артист уехал.
Интересная картина, а в театре меня убеждали, что работать он не любитель. А тут глотку за просто так драл.
— Так что насчет дебоша? — продолжил я.
— Не было ничего такого, — пожала плечами заведующая. — Вполне себе культурный мужчина. Чаевые щедро раздавал. Правда, каждый раз с новой женщиной от нас уходил к себе в номер. Но это нас не касается, не правда ли.
— Вот как? — я задумчиво щёлкнул по носу обезьянку, что слушала нас, развесив уши. — Никаких неприятностей он вам не доставлял?
— Какие неприятности? С его приездом у нас клиентов стало больше! Всем хотелось услышать итальянца, что поет на чистом русском.
— А кто вам сказал, что он итальянец?
— Так он сам и сказал.
Очевидно, она нисколечко не сомневалась в правдивости гостя.
— Спасибо, Марь Иванна, вы мне очень помогли.
— А случилось-то чего?
— Итальянца этого, Артура Дицони, убили.
— Как — убили? — женщина снова стала похожа на лемура. — Такого мужчину!
— Вот то-то и оно. У него точно не было здесь конфликтов?