Кусачий клуб
Шрифт:
Я посмотрел вниз.
Я нанес кое-какой ущерб лицу Майкла, но раны исцелялись. Кровь была на полу и на моих руках, и текла по его щекам. Любой человеческий парень уже отправился бы в больницу.
Я осознал что он не сопротивляется.
Легкие деньги.
Я занес кулак для еще одного удара, а он даже не дрогнул. Он также не отвел взгляд. Он просто сказал:
— Это не твоя вина, мужик. Я не виню тебя.
По какой-то причине, это было первое из сказанного им, что я на самом деле услышал.
Казалось,
Что это не была моя вина.
Что я не мог остановить это.
Правда в том, что пожар не был моей виной. Никто не смог бы добраться до моей сестры, чтобы спасти ее.
Но это…это была моя вина.
Я откинулся назад, глядя на него сверху вниз. Его голубые глаза налились кровью, мерцая красным, но он вовсе не собирался проявлять свою вампирскую сущность со мной, хоть я и сильно навредил ему. Он просто терпел.
— Это Глори, — произнес он. — Ты знаешь это, верно? Не твоя вина.
Глори. Я огляделся, но я не видел ее. Сейчас это было просто морем лиц, кричащих лиц, которым не было дела до меня или Майкла или чего-либо, кроме их собственного развлечения.
За исключением Евы, выглядевшей такой пораженной и напуганной, по другую сторону решетки. Она волновалась о нас. Слишком сильно, наверное.
— Бишоп здесь, — сказал Майкл. — Они хотят выставить его против тебя, как только я измотаю тебя. Я не могу допустить, чтобы это произошло. Я должен остаться здесь с тобой.
Только вдвоем мы сможем справиться с ним. Ты понимаешь? Мы должны встать вместе, Шейн.
Я понимал. Я был прав раньше — это был какой-то кошмар, какое-то странное заклинание, которое могло включиться в любой момент, и вещи стали бы нормальными, все было бы хорошо. Ничего из этого не было… реальным…
Потом я увидел Клэр.
Она стояла за пределами клетки, на трибуне, и Мирнин держал ее за руку, будто пытался удержать ее от превращения в полную копию Евы и побежать к клетке, но я не думаю, что она пыталась. Как и я, она была парализована, захвачена в ее ночной кошмар, и эти темные глаза смотрели на меня, видели меня, и я тоже увидел себя. Потного, избитого, дикого, злого, жестокого.
От этого меня затошнило.
Я откатился подальше от Майкла и свернулся в клубок, лицом к Клер, глядя назад. Может, это боль в моей руке, все еще мчащаяся сквозь меня, может, это, наконец, мой собственный мозг просыпается и кричит.
А может, это был вид того перепуганного выражения на ее лице. Меня даже не волновало то, что она была с Мирнином — я был рад, что с ней был кто-то для защиты. И я знал, что он защитит. Лучше бы ему это сделать. Я убил бы его, если бы он допустил, чтобы что-нибудь с ней случилось, и он знал это.
Я видел, что ее губы шептали мое имя. Шейн. Я не мог ее услышать, но я знал, как это
Включая Майкла, осла. Я перевернулся на спину, тяжело дыша, и увидел, что он сидит.
Слишком бледная-чтобы-быть-нормальной кровь бежала по его подбородку и капала на его голую грудь. Без рубашки, он выглядел накаченным, но очень, очень бледным, почти призрачным. Однако, все еще Майкл.
Все еще мой друг.
Всегда оставался моим другом, даже когда я был самым большим придурком на планете.
Он смотрел на меня с неодобрением, проверяя, был ли я все еще в том другом, страшном состоянии, и я кивнул ему головой и вытер пот со лба. Я чувствовал сейчас озноб, а не жар, как это было раньше. Когда я согнул руку, боль от сломанных костей пронзила меня, как чистый раскаленный нож, отгоняя все тянущиеся призраки гнева.
— Ты не дрался, — сказал я. — Господи, мужик, я мог убить тебя.
— Не думай, что у тебя получилось бы, не надолго, — сказал он. — В любом случае, ты этого не сделал. — Он оглянулся и увидел Еву. Его улыбка была настоящей и полной радости, но была в ней примесь чего-то еще.
Чего-то почти испуганного.
— Я в порядке, Ева. Временные повреждения.
Она цеплялась за решетку, будто намеревалась пробиться внутрь одной лишь чистой яростью.
— Шейн, если ты причинишь ему боль, я убью тебя!
Я устало помахал ей рукой.
— Да, спасибо. Я здесь единственный со сломанной кости.
Я обменялся взглядом с Майклом, который строил планы.
— Отойди от двери, — сказал он.
— Зачем?
Майкл поднялся.
— Потому что я открою ее ударом ноги.
Потребовалось семь настойчивых, вампирской силы пинков, чтобы сломать замок и отбросить детали подальше; Ева отошла, но не намного. Я наблюдал за толпой. Василий, что не удивительно, исчез.
Он никогда не намеривался задерживаться здесь надолго, лишь на такой срок, чтобы собрать выручку от ставок и умчатся восвояси. Но мне не было до него дела. Он был жадной задницей, не такая большая потеря.
Я беспокоился из-за Глорианы, потому что я все еще мог чувствовать то едва уловимое серое напряжение внутри меня, означавшее, что она была где-то поблизости. Не сосредоточена на мне, не прямо сейчас, но, определенно…
Я увидел ее за секунду до того, как она схватила Еву за горло и потащила назад, держа ее крепко, словно готический живой щит. Странная шляпа Евы потерялась в хаосе — и теперь это был хаос, потому что люди на трибунах выяснили, что происходящие события не соответствуют стандартному плану Бойцовского клуба, и они хотели выйти. Только отсюда не было выхода.