Кузнецовы. Монополисты фарфорового производства в России

Масленников Роман Михайлович

«Завод не из крупных, имеет один горн, 105 человек рабочих и производит товара на 48 500 рублей в год, находится близ Риги. Г-ном Кузнецовым выставлены чайный сервиз, умывальный прибор, вазы для цветов, свечи церковные и пр. Фарфор нам не понравился: он сероват, «фарфорец серенький», как говорят знатоки. А странно: около Риги можно пользоваться отличной глиной; нам говорят, что масса от того не совсем хороша, что завод употребляет частью глуховку, опять странно: да разве доставка глины из Черниговской губернии до Риги дешева и не обойдется ли глуховская дороже иностранного материала? Притом Гарднер употребляет ту же глуховскую глину, а какой у него отличный фарфор! За массой посмотрим внешность фарфора: общие формы недурны, многие со вкусом; но ничего нового в этих формах мы не заметили, а некоторые

показались тяжелыми.

В отношении декоративном преобладает золото и давит все остальное, порой чересчур пестрое и мало свидетельствующее о вкусе… Но в выставке изделий г-на Кузнецова есть достоинства, которые стоят далеко выше всех других экспонентов – это безусловная дешевизна. Посмотрите на эти два судка для холодных блюд: одно в четыре, другое в два места – украшены и золотом, и красками, и очень красивые – одно стоит 6 рублей 50 копеек, другое – 4 рубля 50 копеек, а вот умывальный прибор из пяти вещей – 7 рублей – цена, за которую нигде у нас в России не купите. Но примером самого дешевого изделия может служить чайный сервиз с дюжиной чашек, сервиз простенький, без декораций, но весьма недурной по фасону и исполнению, вовсе не подбор брака, и стоящий – как вы полагаете? Всего-навсего три рубля.

Признаемся – нам кажется, разумеется по соображениям условий заводов Центральной России, что одна работа без материалов, обжига и прочих расходов должна стоить дороже. Было весьма интересно, а может быть, и очень назидательно для прочих заводчиков, если бы г-н Кузнецов пояснил обстоятельства, какими обусловлена поразительная дешевизна его изделий, или познакомил с теми средствами, которыми он ее достигает».

Из обзора выставки видно, что Кузнецов-старший привез добротный, дешевый товар, имеющий традиционные формы со старомодной росписью и «богатым» золотым убранством. Такого плана посуда пользовалась большой популярностью в трактирах и в крестьянской среде и прекрасно продавалась на ярмарках. Остальные участники выставки представили дорогой, элитный фарфор.

Однако, как показало время, предприятия, производящие элитный фарфор, или претерпевали множество кризисов и были заведомо убыточными (Императорский фарфоровый завод), или не выдерживали конкуренции с более дешевым производством, интересы которого и представлял единственный из всех участников Сидор Кузнецов. Пока ему нечего было противопоставить своим конкурентам, кроме «бросовой» цены, которая всех поразила и, скорее всего, была занижена (себестоимость фарфора была в то время очень высока, и заводы, производящие продукцию по таким ценам, в недалеком будущем ожидало разорение). Однако фарфор Сидора Кузнецова, даже несмотря на хитроумную «рекламную акцию», первой жертвой которой стали участники выставки, был действительно дешев. Его сын, Матвей Сидорович, продолжил эту установку на недорогой массовый товар, начатую его отцом. Однако на участии в последующих выставках Матвей никогда не экономил. Покоряя высокую (а не ярмарочную) публику дешевыми образцами, он ставку делал и на презентабельный высокохудожественный фарфор, и на передовые технологии производства, являющиеся лицом серьезной фирмы.

Часть 2  Глава 1 Детство Матвея

Несмотря на неустанные хлопоты Сидора Терентьевича по дальнейшему развитию производства, презентацию хрупкого товара на промышленных выставках, расширение рынка сбыта, казалось, что после смерти величественного, наделенного незаурядным ораторским талантом и способностью воздействовать на людей Терентия произошла небольшая пауза, предварившая появление главного лица в российской фарфоровой промышленности, – его внука Матвея Сидоровича Кузнецова.

Он был долгожданным мальчиком в одном из самых богатых семейств купеческой России. Когда родился Матвей, у Сидора Терентьевича уже было три дочери. Матвей Сидорович с младых ногтей усваивал принципы управления фарфоровым государством, в котором ему суждено было появиться на свет 2 августа 1846 года в деревне Ново-Харитоново. Он получил домашнее образование, как и все молодые выходцы из старообрядческих семей. Так, известно, что нижегородский городской голова и волжский пароходчик Д.В. Сироткин[37] начальное образование получил у старой монахини-раскольницы, приживалки

в доме его отца. Менее распространенным и более строгим было скитское образование. Домашнее или скитское образование для старообрядцев было обязательным. С детства прививали детям грамоту, чтобы изучать старинные рукописные книги – источники истинной веры, созданные до никоновской реформы. В богатых семьях эти книги переходили из поколения в поколение.

Известны выдающиеся русские собрания рукописных книг, хранившиеся в библиотеках предпринимателей-старообрядцев, а теперь составившие славу российских музеев и библиотек. Не менее известны коллекции древнейших русских икон, также происходящие из старообрядческих собраний.

В государственные школы старообрядцы своих детей не отдавали по причине повсеместного изучения в последних Закона Божьего, который в их кругах толковался по-иному.

В Гжели и Гуслице, как и в других старообрядческих местах, учили следующим способом: «В каждой деревне найдете несколько избенок о двух окон, расположенных с обоих концов деревни или на задворках. В этих избах проживают девицы от 25 до 40 лет, занимающиеся исключительно обучением деревенских детей грамоте и чтению канонов для желающих. У себя в деревне и окрестностях они пользуются уважением как отшельники от мира сего, взыскующие единственно спасения душ своих и за успокоение душ братьев и сестер»[38].

Воспитываясь среди древнерусских рукописных книг и икон – хранителей истинного слова и образа Божьего, в тиши молелен, в большой семье, где всегда оставались погостить единоверцы, миряне и монахи из далеких, Богом забытых скитов, в скромности и умеренности во всем, несмотря на большие богатства, юный Матвей постигал, что основа удачи в любых начинаниях – это молитва в начале любого дела и упорный труд, завещанный ему отцом и дедом. Развлечения, мотовство и лень способны загубить любое дело, а главное дело всей своей жизни Матвей видел в сохранении и приумножении созданных его предками богатств.

В 15 лет отец отправил его в Ригу на своего рода производственную практику для будущего владельца нескольких заводов. Большую роль в становлении Матвея как предпринимателя сыграл управляющий Рижским заводом И.Ф. Рудаков, внушивший подростку любовь к фарфору и ответственность за этот хрупкий товар и предприятия, его производящие. Там же Матвей обучался в коммерческом училище. Сидор Терентьевич готовил себе достойного и образованного преемника. Таким образом, с отроческой поры теория у Матвея крепко переплеталась с практикой. Что и говорить, знал Сидор Терентьевич, как единственного сына образовать, прежде чем передать ему бразды правления. Главной задачей в деле обучения молодого поколения старообрядцев было выпустить их из учебного заведения с сознанием необходимости трудиться и умением работать на избранном поприще. При этом особое значение уделялось воспитанию трудом на промышленных предприятиях, ибо, по словам Михаила Ивановича Туган-Барановского[39], «фабрика есть дом трудолюбия сама по себе»[40]. В результате юный Матвей, наделенный недюжинной физической силой, готов был к любому труду, в том числе и тяжелому физическому. На фабрике он научился строгой производственной дисциплине и навыкам постоянного интенсивного труда независимо от праздников, чего впоследствии и требовал от своих рабочих.

Вплоть до начала 1880-х годов, когда дети предпринимателей начали получать нормальное среднее и высшее образование, приобщение к торгово-промышленной деятельности происходило очень рано. Кроме Кузнецова Сергей Владимирович Алексеев – отец Константина Станиславского[41] – в конторе отца стал работать с 14 лет, а затем стал председателем правления товарищества «Владимир Алексеев». Николай Найденов[42] работал в фабричном деле с 15 лет.

Талантливому выпускнику Рижского коммерческого училища правительство Российской империи поручило разработать экономически обоснованные тарифы для грузопассажирских перевозок на железных дорогах России. Это сослужило в дальнейшем неплохую службу молодому предпринимателю, поскольку все составляющие элементы первой научной работы общероссийского масштаба имели непосредственное отношение к выбранной Кузнецовым экономической стратегии. Цены на топливо для паровозов, заработная плата персонала, строительство новых мощностей, – чем не первый опыт в деле создания нового типа предприятий-гигантов, появление которых в России связывалось с личностью Матвея Сидоровича Кузнецова.